|
63 упорядоченность позволяет системе поддерживать коллективный режим, который охватывает макроскопические пространственные области и временные интервалы. Итак, мы обозначили четыре основных атрибутивных признака самоорганизации, самозарождения новых структур в критической зоне баланса между производством энтропии и потоком энтропии в системе: возникновение макроскопической упорядоченности, когерентность в поведении элементарных частиц системы, бифуркационный выбор и нарушение первоначальной симметрии. Эти четыре признака являются, если можно так выразиться, «первичной матрицей» самоорганизации. Г. Николс и И. Пригожин в книге «Познание сложного» называют эти явления «словарем сложного». Существенным дополнением и расширением пригожинской традиции в понимании самоорганизации сложного являются разработки российской синергетической школы, в первую очередь, работы С. П. Курдюмова и Е. Н. Князевой. В статьях и монографиях этих авторов представлена более картина самоорганизующихся процессов, целостный пространственно-временной ландшафт самоорганизации сложных систем. Поэтому мы считаем необходимым более детальное знакомство с их взглядами. В основе предложенной ими теоретической модели лежат математические закономерности процессов горения и теплопроводности (диффузии), когда в активной (горючей) среде наблюдается возникновение локализованных очагов горения — диссипативных структур, т. е. исследуются образование и эволюция структур горения и тепла в открытых и нелинейных средах — процессы их пульсирования, усложнения и деградации. По мнению авторов, через язык математического 1Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Законы эволюции и самоорганизации сложных систем. М., 1994. С . 18. |
158 весных условиях. Проходящий через живую систему поток энергии напоминает течение реки — то спокойной и плавной, то низвергающейся водопадом и высвобождающей часть накопленной в ней энергии” [267. С. 212]. В синергетической картине мира есть место и угасающим структурам, которые, минимизируя свои контакты с внешней средой, испытывают на себе все “прелести” роста энтропии — эволюцию в сторону однородности, равновесия, гомеостаза, и быстроразвивающимся структурам, умеющим эффективно перерабатывать негэнтропииныи поток внешних воздействии и самоусложняться, ускоряя темп собственного развития, а также, очевидно, и промежуточным формам. Только с учетом этого можно говорить о целостности процесса самоорганизации при анализе всех этапов жизни изучаемой системы. Таким образом, не стоит думать, что порядок есть менее вероятное состояние, а беспорядок— более вероятное состояние системы, когда эта система открыта для внешних воздействий. “И порядок, и беспорядок являются неотъемлемыми составными частями и продуктами коррелированных эволюционных процессов” [268. С. 59], соединяясь и совмещаясь в различных сочетаниях на разных уровнях системы и в разных ее пространственных зонах. Причем, эти сочетания меняются и в ходе эволюции системы, ее биографии. Собственно, базовой характеристикой сложного является способность к переключению между различными типами поведения при изменении внешних условий. Такая гибкость и приспособляемость приводит к возможности выбора между различными путями эволюции. Этот выбор определяется динамикой флуктуаций, для чего требуется вмешательство двух их антагонистических проявлений — случайности на малых масштабах иупорядоченности на крупных масштабах. При этом случайность выступает в роли определенного новационного элемента, необходиV мого для “прощупывания” пространства состояний, а упорядоченность позволяет системе поддерживать коллективный режим, который охватывает макроскопические пространственные области и временные интервалы. Итак, мы обозначили четыре основных атрибутивных признака самоорганизации, самозарождения новых структур в критической зоне баланса между производством энтропии и потоком энтропии в системе: возникновение макроскопиче 159 ■V скои упорядоченности, когерентность в поведении элементарных частиц системы, бифуркационный выбор и нарушение первоначальной симметрии. Эти четыре признака являются, если можно так выразиться, “первичной матрицей” самоорганизации. Г. Николис и И. Пригожин в книге “Познание сложного” называют эти явления словарем сложного . Существенным дополнением и расширением пригожинской традиции в понимании самоорганизации сложного являются разработки российской синергетической школы, в первую очередь, работы Е. Н. Князевой и С. П. Курдюмова. В статьях и монографиях этих авторов представлена более подробная картина самоорганизующихся процессов, целостный пространственно-временной ландшафт самоорганизации сложных систем. Поэтому мы считаем необходимым более детальное знакомство с их взглядами. В основе предложенной ими теоретической модели лежат математические* * , закономерности процессов горения и теплопроводности (диффузии), когда в активной (горючей) среде наблюдается возникновение локализованных очагов горения диссипативных структур, т. е. исследуются образование и эволюция струк— процессы ихтур горения и тепла в открытых и нелинейных средах — пульсирования, усложнения и деградации. По мнению авторов, через язык математического описания подобных процессов “проступает фундаментальная общность процессов рождения, усложнения, видоизменения и тенденций к распаду структур у в самых различных областях действительности” [157. С. 18]. Необходимыми и достаточными условиями для возникновения процессов самоорганизации полагаются открытость и нелинейность системы. Под открытостью системы понимается наличие в ней источников и/или стоков, обмена веществом и/или энергией с окружающей средой, причем источники и стоки имеют место в каждой точке таких систем. Особо подчеркивается, что не всякая открытая система самоорганизуется и выстраивает структуры. Все зависит от взаимного соотношения двух противоположных начал: с одной стороны, начала, создающего структуры, усиливающего неоднородности в сплошной среде (работы источника), с другой стороны, рассей |