|
ские времена госаппарат во многом выполнял роль лишь «приводных ремней» партийных органов) к сожалению, не произошло поворота органов государственного управления к обычному для демократических стран статусу «слуги общества». Напротив, он получил функцию едва ли не единственного контролера при перераспределении (приватизации) «пирога» бывшей государственной собственности. Именно номенклатура и ее «дочерние отряды» вроде так называемого «комсомольского бизнеса» обогатились в первую очередь. Видимо, как верно подмечено, можно констатировать наличие целой страты номенклатурных «мутантов», не только переживших политические перемены, но и, более того, воспользовавшихся ими для укрепления своего положения'. Они не верили ни в коммунизм, ни в капитализм, ориентировались лишь на идеалы западного образца и были готовы служить кому угодно ради собственной выгоды. Реформирование общественно-политических процессов в России, потребовало сильных позиций государства, поскольку «именно государство создает некоторую зону определенности». Если функции государства сузить, то нарождающиеся элементы бизнеса и гражданского общества саморазвиваться не смогут. В чем же заключается сила российского государства? Сильное государство в силе института государственной службы, т.е. в правоохранительной силе этого государства, централизации «вертикали» или, может быть, в потенциале созданных демократических устоев? Ответить на этот вопрос, пишет Ю.Н. Старилов и сложно и просто. На разных этапах развития государства его сила проявлялась по-разному. Когда-то в качестве важнейших выступали правоохранительные функции государства; в каких-то условиях повышается значимость демократических ценностей; некоторые этапы требуют известной «перестройки», «ускорения развития», в то время как в определенные моменты времени требуется усиления централизации, а порой и «милитаризации». Самое главное, чтобы результаты преобразований были положительными, предпринимаемые меры 175 ' См.: Указ. соч. С. 116. |
цедур, более четкое разделение политической и административной сфер деятельности чиновников, принимающих решения в обеих областях, а также проблему регулирования конфликта интересов1. Реформирование общественно-политических процессов в России, отмечает Я. Кузьминов, требует сильных позиций государства, поскольку сегодня «именно государство создает некоторую зону определенности». Если функции государства, продолжает автор, сузить, то нарождающиеся элементы бизнеса и гражданского общества саморазвиваться не смогут. Процессы воздействия государства на общественные процессы нельзя недооценивать. Необходимо установить характер и пределы государственного управления в экономической, социальной и других сферах. Для этого следует учитывать факторы, влияющие на объем управления. Особое внимание следует уделить специфике государственного воздействия на публичный и частный секторы. Это позволит определить функции государства в разных сферах, установить «долю» государственных функций, выполняемых исполнительной властью, и разработать «наборы» функций для ее органов2. Прав Я. Кузьминов и в том, что в ближайшее время невозможно изъятие государства из сферы местного самоуправления, поскольку власть на местах пока еще не является автономной. Многие проблемы заключаются в процедурах государственного управления. Когда через чиновника проходят большие финансовые потоки, даже морально устойчивому служащему порой трудно удержаться от того, чтобы не воспользоваться сложившейся ситуацией. Чтобы не было стимулов воровать и заниматься мздоимством, чиновники не должны определять: быть или не быть трансфертам в регионах; экспортные квоты; тарифные скидки (как на железнодорожном транспорте); возможность индивидуальной реструктуризации дол304 1См.: Из центра стратегических разработок. Материал к семинару на тему «Реформа исполнительной власти» // Право н власть. 2001. N° 1. С. 144 2 См.: Из центра стратегических разработок. Материал к семинару на тему «Реформа исполнительной власти» // Право и власть. 2001. № 1.С.144. ник и это относится к любой системе должен служить не себе лично, а гражданам, государству». Автор резюмирует: предстоит колоссальная работа по возвращению нравственных принципов и чувства долга у аппаратчиков. И это потребует немалого времени и усилий. В целом качество работы государственного аппарата в первой половине 90-х годов прошлого века заметно снизилось, а хаотичность, неэффективность, а зачастую и контрпродуктивность его действий возросли. Во-первых, произошло «вымывание» квалификации лучшие, адаптированные к новым условиям кадры покинули аппарат, переместившись в другие структуры. Вовторых, с исчезновением прежнего «хозяина» госслужбы партийного аппарата (в советские времена госаппарат во многом выполнял роль лишь «приводных ремней» партийных органов) к сожалению, не произошло поворота госслужбы к обычному для демократических стран статусу «слуги общества». Напротив, он получил функцию едва ли не единственного контролера при перераспределении (приватизации) «пирога» бывшей государственной собственности. Именно номенклатура и ее «дочерние отряды» вроде так называемого «комсомольского бизнеса» обогатились в первую очередь. Видимо, как верно подмечено, можно констатировать наличие целой страты номенклатурных «мутантов», не только переживших политические перемены, но и, более того, воспользовавшихся ими для укрепления своего положения1. Они не верили ни в коммунизм, ни в капитализм, ориентировались лишь на идеалы западного образца и были готовы служить кому угодно ради собственной выгоды. Сегодня государственная служба работает неэффективно, хотя, как отмечается в литературе, такая ситуация не вписывается в российские традиции. В царской России существовала достаточно эффективная высокооплачиваемая бюрократия2. Одной из причин неэффективности государственной службы является то, что постепенно утратили силу прежние нормы административной морали, составляющие своего рода неформальный «этический кодекс» чинов1См.: Реформа государственной службы: история попыток реформироиапия с 1992 по 2000 год / Под ред. Т.Н. Зайцевой. M, 2003. С. 116. 2 См.: Чиновник: от служения государству к обслуживанию общества // Общественные науки и современность. 2002. Л" 4. С. 13. 311 |