сообществе и, базовых смыслах политики55. Региональная идентичность проявляется не только в чувстве принадлежности к внутригосударственному территориальному сообществу, но и в системе ценностей, норм поведения, мифов, эмоциональных ориентаций и установок действия. Региональная идентичность может выражаться с разной силой и сплоченностью, что зависит от меры интегрированности сообщества людей, от меры зрелости их представлений. В некоторой степени идентичность может также конструироваться современными СМИ и иными формами коммуникаций. Но вопрос о пределах возможностей такого конструирования весьма дискуссионный, В основе идентичности лежит чувство принадлежности людей и групп к «своему» сообществу. Значение идентичности определяют три потребности: принадлежности к группе, позитивной самооценки и безопасности (Э. Эриксону)56. Идентичность сочетает две подсистемы представлений: позитивных (о себе) и негативных (о чужих). Идентификация невозможна без общения и сравнения его участников, что позволяет ориентироваться в мире и «упорядочивать» его. В ходе идентификации человек может быть ориентирован ценностно на идеальный образ прошлого, настоящего или будущего, что создаёт ось предпочтений «консерватизм инновационность». Чувство приверженности обычно растёт в условиях кризисов общества, дефицита позитивных ориентаций. Возрастает также неустойчивость идентификаций, «размытость» их границ и признаков. Так, опрос Фонда «Общественное мнение» в июне 1998 г. показал37: 35% взрослых россиян считали себя скорее жителями региона, чем иных уровней пространства; 29% скорее жителями всей страны, 22% проявили смешанный выбор. Больше всего 55 Попова О.В. Политическая идентификация в условиях трансформации общества. СПб., 2002. С.9,42, 49. 56 Ачкасов В.А. «Мобилизованная этничность»: Этническое измерение политической культуры современной России / В.А. Ачкасов, С.А. Бабаев. СПб., 2000. С.41-43. См.: Мелешкина Е.Ю. Региональная идентичность как составляющая проблематики российского политического пространства // Региональное самосознание как фактор формирования политической культуры в России. М., 1999. С.132. 36 |
автономную и культуру наблюдений. В операциональном виде индикаторы политических культур можно обобщить по таким измерениям: уровень знаний о политике и заинтересованности иметь их; эмоциональная поддержка политических ценностей; ориентации рационализма и прагматизма или иррациональности и веры в принципы; уровень конфликтности поведения, готовность предпочесть конвенциальные или неконвеициальиые действия; ориентация соблюдения закона или правового нигилизма; индивидуализм либо коллективизм; ориентация на активистский тип политического участия либо пассивное подчинение власти. «Ядром» политической культуры выступает идентичность, т.е. устойчивое самосознание индивида и группы, их представления о себе, о сообществе и базовых смыслах политики32. Региональная идентичность проявляется не только в чувстве принадлежности к внутригосударственному территориальному сообществу, по и в системе ценностей, норм поведения, мифов, эмоциональных ориентаций и установок действия. Региональная идентичность может выражаться с разной силой и сплоченностью, что зависит от меры интегрированности сообщества людей, от меры зрелости их представлений. В некоторой степени идентичность может также конструироваться современными СМИ и иными формами коммуникаций. Но вопрос о пределах возможностей такого конструирования весьма дискуссионный. В основе идентичности чувство принадлежности людей и групп к «своему» сообществу. Значение идентичности определяют три потребности: принадлежности к группе, позитивной самооценки и безопасности (по Э. Эриксону)33. Идентичность сочетает две подсистемы представлений: позитивных (о себе) и негативных (о чужих). Идентификация невозможна без общения и сравнения его участников, что позволяет ориентироваться в мире и «упорядочивать» его. В ходе идентификации человек может быть ориентирован ценностно на идеальный образ прошлого, насэоящего или будущего, что создаёт ось предпочтений «консерватизм инновационность». Чувство региональной приверженности обычно растёт в условиях кризисов общества, дефицита позитивных ориентаций. Возрастает также неустойчивость 32 Попова О.В. Политическая идентификация в условиях трансформации общества. -• СПб., 2002. С.9,42,49. 33 Ачкасов В.А. «Мобилизованная этничность»: Этническое измерение политической культуры современной России / В.А. Ачкасов, С.А. Бабаев. СПб., 2000. С.41-43. .178 идентификаций, «размытость» их границ и признаков. Так, опрос Фонда «Общественное мнение» в июне 1998 г. показал34: 35% взрослых россиян считали себя скорее жителями региона, чем иных уровней пространства; 29% скорее жителями всей страны, 22% проявили смешанный выбор. Больше всего ассоциирует себя с РФ жители столиц (44%) и городов «миллионников» (35%). Сельские жители, напротив, соотносят себя, скорее, с регионом (40%), а не с Россией (22% респондентов). (Следует учесть, часто степень регионализации массового сознания крайне неустойчива и зависит от формулировки заданных вопросов). Следующий этап анализа политических культур оценка их ценностного компонента. Значение ценностей, по Т. Парсонсу, в том, что они «высшие принципы социального действия» , высшая форма установок. Ценности основа мотиваций поведения, психологически усвоенные индивидами и группами общественные нормы. Из многочисленных типологий для регионального анализа наиболее важны оси: индивидуализм / коллективизм; материализм / духовность; автономия / зависимость; активность / приспособление к миру; фатализм / волюнтаризм; традиционность / инновационность; рациональность / эмоциональность; равенство / неравенство. Ограничимся указанием преобладающих политических ценностей россиян и их фрагментации. Эмпирическую основу вводов дали опросы Фонда «Общественное мнение» и центров «Социоэкспресс», «РОМ ИР-М ониторинг», а также работы И.М. Клямкина, В.О. Рукавшиникова, М. К. Горшкова, Н.И. Лапина, И.С. Семененко, Е.И. Башкировой36. Преобладающий тип ценностей россиян коллективистский и неэкономический (моралистичный), традиционалистский. Идентичность «раздвоенна»: один и тот же человек может выражать согласие с противоположными ценностями в зависимости от их формулировки. Так, Е.И. Башкирова установила, что демократические ценности разделяются в абстрактной форме. Но крайне скептически оцениваются реальные политические институты, призванные служить демократии: парламентаризм, партии, общественные организации, СМИ. На такой основе широко распространены разочарование в 34 См.: Мелешкина ЕЛО. Региональная идентичность как составляющая проблематики российского политического пространства // Региональное самосознание как фактор формирования политической культуры в России. М., 1999. С.132. 35 Цит. по: Смэлзер Н. Социология. М., 1994. С.50. 36 Клямкин И.М. Советское и западное: возможен ли синтез? // Полис. 1994. № 4. С.57-77; Рукавишников И.О. Указ. соч.; Горшков М.К. Российское общество в условиях трансформации. 2-е изд. М., 2003; Лапин Н.И. Модернизация базовых ценностей России // Социс. 1996. № 5; Семененко И.С. Глобализация и социокультурная динамика... С.523; Башкирова Е.И. Трансформация ценностей российского общества // Полис. 2000. № 6. -С.51-64. 379 415. Медушсвский А.Н. Сравнительное конституционное право и политические институты. М: Изд.дом ГУ ВШЭ., 2002. 512 с. 416. Медушсвский А.П. Тенденции развития региональных политических режимов И Российский конституционализм: политический режим в региональном контексте. М.: Изд-во МОНФ, 2000. 184 с. 417. Мелешкипа Е.Ю. Концепция социально-политических размежеваний: Проблема универсальности // Политическая наука. 2004. № 4. С. 11-29. 418. Мслсшкина Е.Ю. Региональная идентичность как составляющая проблематики российского политического пространства // Региональное самосознание как фактор формирования политической культуры в России. ■•••М.: Изд-во Моск. обществ, науч. фонда, 1999. С.126-137. 419. Мельвиль А.Ю. Методология «воронки причинности» как промежуточный синтез «структуры и агента» в анализе демократических транзитов // Полис. 2002. -№5. С.54-59. 420. Мельвиль А.Ю. О траекториях посткоммунистических трансформаций // Полис. 2004. №2. С.64-75. 421. Мельвиль А.Ю. Опыт теоретико-методологического синтеза структурного и процедурного подходов к демократическим транзитам // Полис. 1998. №2. С.6-38. 422. Мендрае М. Как региональные элиты защищают свою власть // Рго с! СогНга, 2000. Т.5. № 1. Зима. С.63-79. 423. Меньшиков В.В. Власть и властные отношения: тсоретикометодолоI'ичсский аспект. Краснодар: Изд-во Кубан.гос.ун-та, 2005. —156 с. 424. Мерзликин Н.В. Политический процесс в региональном измерении / Н.В. Мерзликин, С.В. Бибакаев. А.В. Иванов // Россия: це1ттр и регионы. М.: ИСПИ РАН, 2002. Вып.9. С.34-42. 425. Меркель В.Формальные и неформальные институты в дефектных демотфатиях / В. Меркель, Н. Круассап // Полис. 2002. № 1. С.6-17; № 2. С.20-30. 426. Мерриам Ч. Новые аспекты политики // Антология мировой политической мысли. М.: Мысль, 1997. Т.Н. С.176-184. 427. Методические подходы политологического исследования и метагеоретические основы политической науки: Комме1тг.ввсдснис / Сост. Н. Котенен, К. Шуберт. М.: РОССПЭН, 2004. XVIII, 220 с. 428. Миллер А.И. Империя и соврсмеггпыи мир некоторые парадоксы и заблуждения // Политическая паука: Современные империи. 2004. №3. С.4-11. 429. Миллер У. Полит ическое поведение: вчера и сегодня // Политическая наука: новые направления. М.: Вече. 1999. С.297-308. 430. Миллс Р. Властвующая элита. М.: Изд-во ипостр.лит-ры, 1959. 543 с. 487 |