|
Как известно, российская экономика пережила наиболее сильные м акроэкономические потрясения в начале 1992 г. (либерализация цен), осенью 1994 г. ("черный вторник") и в августе 1998 г. (дефолт). Во всех трех эпизодах первоначальная реакция занятости была еле заметной, тогда как в динамике реальной заработной платы наблюдался глубокий провал (рис. 1.4 и 1.5). Вслед за этим происходила определенная коррекция — заработная плата начинала понемногу подтягиваться вверх. Но поскольку занятость продолжала снижаться, получалось, что постшоковое (частичное) восстановление заработной платы протекало на фоне не сокращавшейся, а нараставш ей безработицы. Использование общегосударственных стандартов оплаты труда Описание российской модели оплаты труда было бы неполным без рассмотрения еще одного важнейшего элемента — общ егосударственных нормативов оплаты труда. Парадоксально, но, освободившись от опеки государства, большинство российских предприятий продолжали активно использовать эти нормативы при построении собственных систем заработной платы. Здесь можно выделить два подхода. Во-первых, общ егосударственные нормативы могут служить ориентиром при определении величины низш ей тарифной ставки/низшего должностного оклада. Во-вторых, они могут использоваться в качестве "счетных единиц" при построении всей тарифной сетки 9схемы должностных окладов). К ак показал проведенный опрос, и тот, и другой способ практикуются в весьма широких масштабах, причем во многих случаях — одновременно. Так, при определении величины низш ей тарифной ставки (низшего должностного оклада) 22% обследованных предприятий использовали МРОТ (в чистом или в скорректированном виде), 19% —ставку первого разряда ЕТС, 21% — региональный прожиточный минимум. Н а каждом десятом предприятии низшая ставка устанавливалась в увязке с отраслевым (региональным) тарифным соглашением. И только 17% предприятий рассчитывали нижнюю пороговую величину оплаты труда полностью самостоятельно, без всякой привязки к каким-либо внешним факторам. Характерно, однако, что чем лучше было экономическое положение предприятий, тем слабее оказывалась их ориентация на любые внешние стандарты [47]. 75 |
того, как работники становятся более "сговорчивыми", создаются предпосылки и для рассасывания безработицы. Заработная плата и занятость постепенно приближаются к своим равновесным значениям, но только с разных сторон: в одном случае "сверху" (заработная плата), в другом "снизу" (занятость). В отличие от этого в ситуации, когда заработная плата зависит от финансового состояния компаний, главный удар при столкновении с негативными шоками приходится именно на нее, тогда как показатели занятости и безработицы изменяются мало. Пользуясь моментом и стремясь подстраховаться, предприниматели снижают заработную плату "с запасом", так что в ее динамике обнаруживается резкий провал. В условиях, когда работники лишены возможности эффективно противостоять этому (из-за отсутствия необходимой информации и достаточной переговорной силы), цена труда будет реагировать на любые неблагоприятные изменения с "перехлестом". Как следствие, в первоначальный период после шока показатели заработной платы оказываются ниже, тогда как показатели занятости выше своих равновесных значений. Затем заработная плата начинает постепенно восстанавливаться при том, что занятость продолжает сокращаться. Они приближаются к своим равновесным значениям, но только поменявшись местами: заработная плата "сверху", тогда как занятость "снизу". В этом описании можно обнаружить немало перекличек с реальными событиями на российском рынке труда в прошедшее десятилетие. Как известно, российская экономика пережила наиболее сильные макроэкономические потрясения в начале 1992 г. (либерализация цен), осенью 1994 г. ("черный вторник") и в августе 1998 г. (дефолт). Во всех трех эпизодах первоначальная реакция занятости была еле заметной, тогда как в динамике реальной заработной платы наблюдался глубокий провал (см. рис. 2 и 3). Вслед за этим происходила определенная коррекция заработная плата начинала понемногу подтягиваться вверх. Но поскольку занятость продолжала при этом снижаться, получалось, что постшоковое (частичное) восстановление заработной платы протекало на фоне не сокращавшейся, а нараставшей безработицы. Как показывают эти примеры, анализ процесса зарплатообразования помогает подвести микроэкономический фундамент под нестандартное поведение российского труда в условиях переходного кризиса. Выявленные особенности регулирования заработной платы на микроуровне хорошо "стыкуются" с более общими, макротенденциями, характерными для первого десятилетия его становления и развития17. Использование общегосударственных стандартов оплаты труда Описание российской модели зарплатообразования было бы неполным без рассмотрения еще одного важнейшего элемента общегосударственных нормативов оплаты труда. Парадоксально, но освободившись от опеки государства, большинство российских предприятий продолжали активно использовать эти нормативы при построении собственных систем заработной платы. Здесь можно выделить два подхода. Во-первых, общегосударственные нормативы могут служить ориентиром при определении величины низшей тарифной ставки/низшего должностного оклада. Во-вторых, они могут использоваться в качестве "счетных единиц" при построении всей тарифной сетки/схемы должностных окладов. Как показал проведенный опрос, и тот, и другой способ практикуются в весьма широких масштабах, причем во многих случаях одновременно. Так, при определении величины низшей тарифной ставки/низшего должностного оклада 22% обследованных предприятий использовали МРОТ (в чистом или в скорректированном виде), 19% ставку первого разряда ЕТС, 21% региональный прожиточный минимум (таблица 14). На каждом десятом предприятии низшая ставка устанавливалась в увязке с отраслевым/региональным тарифным соглашением. И только 17% предприятий рассчитывали нижнюю пороговую величину оплаты труда полностью самостоятельно, без всякой привязки к каким-либо внешним "якорям". Характерно, однако, что чем лучше было экономическое положение предприятий, тем слабее 17 25 19 8 Прежняя "советская" тарифная сетка/схема должностных окладов использовалась на 12% предприятий при оплате труда рабочих и на 18% при оплате труда служащих (таблица 15). Аналогичные цифры для ЕТС оставляли соответственно 33% и 16%, а для схем, предусмотренных отраслевыми/региональными тарифными соглашениями, 11% и 9%. В то же время практически каждое второе предприятие строило оплату работников исходя из шкалы, разработанной им самим. Таблица 15 Основные схемы оплаты труда рабочих и служащих, используемые промышленными предприятиями (% от общего числа опрошенных предприятий) Схемы оплаты Рабочие Служащие Прежняя "советская" тарифная сетка 12 18 ЕТС 4 1 ЕТС, приспособленная к специфике предприятия 29 15 Схема, предусмотренная отраслевым/ региональным тарифным соглашением 11 9 Схема, разработанная предприятием самостоятельно 43 55 Другое 1 1 Как видим, при определении величины низшей тарифной ставки/низшего должностного оклада внешние стандарты оплаты труда использовались намного активнее, чем при определении градаций тарифной сетки/схемы должностных окладов. Но в любом случае частота обращений к ним представляется неожиданно высокой особенно, если учесть, что это добровольный выбор предприятий, к которому их никто не принуждает. В чем причины такой популярности? Отчасти в силе привычки. По-видимому, многие предприятия не готовы или неспособны разрабатывать схемы заработной платы самостоятельно. Не обладая знаниями и компетенцией, необходимыми для подобных организационных новаций, они предпочитают действовать "по старинке". Следует также учесть, что опора на общегосударственные нормативы заметно упрощает процедуру расчета заработной платы и обеспечивает простой механизм ее индексации в высокоинфляционной среде. Дополнительным мотивом могло служить и то, что российское законодательство само широко использовало МРОТ в качестве "счетной единицы" при определении различных начислений и платежей, будь то социальные пособия или штрафы. Наконец, предприятиям могло быть удобнее дифференцировать |