|
244 (составляющие, согласно оценкам, 1500 долларов на душу населения), с тем, чтобы "кооптировать" и сделать безопасными источники внутренней напряженности, как это проделали государства Персидского залива. Узбекистан имеет крупнейший внутренний рынок в Средней Азии, относительно хорошо развитую индустриальную базу, а также обширные запасы природных ресурсов (газа, нефти, угля и золота) . По этим причинам иностранные инвесторы интересуются Узбекистаном. Однако лидеры страны до недавнего времени затягивали экономическую реформу; сейчас они находятся на вершине гнойника сложнейших социальных и экономических проблем, и, фактически устранив возможности для легальной оппозиции, они увеличили вероятность возникновения на политической арене радикальных движений. Политическая нестабильность способна помешать Узбекистану в реализации его потенциала по привлечению иностранных инвестиций, а растущее влияние консервативных сил способно блокировать его экономические реформы. Киргизия и Таджикистан, беднейшие страны Средней Азии, имеют наименьшие шансы добиться успеха. Из них шансы Киргизии несколько выше: ее правительство проводит поразительно открытую политику и предано делу перестройки экономики, однако ему мешают небольшой внутренний рынок, в основном гористая местность, плохо развитая сеть автомобильных и железных дорог и географическое положение,, затрудняющее ей доступ на международные рынки. Таджикистан, несущий тяжелое бремя продолжающейся гражданской войны, политических репрессий и правящей элиты, выступающей против экономических реформ, является примером государства, на долю которого выпали самые сложные проблемы региона. Изложенные нами выше факторы, определяющие безопасность, подсказывают четыре вероятных сценария российско-среднеазиатских |
106 конечном счете приведут к переменам; прекращение дотаций из Москвы также будет содействовать этому процессу. Возникающие в нем перекосы могут приводить к внутренней нестабильности, что в свою очередь будет стимулировать появление радикальных движений, создавать угрозу режиму и приводить к вмешательству извне. Способность среднеазиатских государств эффективно справляться с последствиями экономических перемен неодинакова. Туркменистан и Казахстан, оба богатые энергоносителями и политически стабильные, находятся в выгодном положении с точки зрения привлечения иностранных инвестиций. Запасы нефти и природного газа на месторождениях в Тенгизе и Карачаганаке в Казахстане составляют соответственно 100 млрд баррелей и 2,4 трлн куб.м. Если Казахстан сможет и дальше проводить свою относительно открытую линию, брать на вооружение некий вариант политики национального консенсуса для учета присутствия этнического русского населения и использовать эту дополнительную энергию общества для улучшения экономических условий, он сможет успешно осуществить переход. Запасы природного газа в Туркменистане составляют 8,1 трлн куб.м. Несмотря на недостаток пахотных земель и водных ресурсов, большие масштабы бедности в сельских районах и авторитарную политику, Туркменистан мог бы использовать значительные доходы, получаемые им от экспорта газа (составляющие, согласно оценкам, 1500 долларов на душу населения) , с тем, чтобы "кооптировать" и сделать безопасными источники внутренней напряженности, как это проделали государства Персидского залива. Узбекистан имеет крупнейший внутренний рынок в Средней Азии, относительно хорошо развитую индустриальную базу, а также обширные запасы природных ресурсов (газа, нефти, угля и золота) . По этим причинам иностранные инвесторы интересуются Узбекистаном. Однако 107 лидеры страны до недавнего времени затягивали экономическую реформу; сейчас они находятся на вершине гнойника сложнейших социальных и экономических проблем, и, фактически устранив возможности для легальной оппозиции, они увеличили вероятность возникновения на политической арене радикальных движений. Политическая нестабильность способна помешать Узбекистану в реализации его потенциала по привлечению иностранных инвестиций, а растущее влияние консервативных сил способно блокировать его экономические реформы. Киргизия и Таджикистан, беднейшие страны Средней Азии, имеют наименьшие шансы добиться успеха. Из них шансы Киргизии несколько выше: ее правительство проводит поразительно открытую политику и предано делу перестройки экономики, однако ему мешают небольшой внутренний рынок, в основном гористая местность, плохо развитая сеть автомобильных и железных дорог и географическое положение, затрудняющее ей доступ на международные рынки. Таджикистан, несущий тяжелое бремя продолжающейся гражданской войны, политических репрессий и правящей элиты, выступающей против экономических реформ, является примером государства, на долю которого выпали самые сложные проблемы региона. Изложенные нами выше факторы, определяющие безопасность, подсказывают четыре вероятных сценария российско-среднеазиатских отношений, иллюстрирующих взаимозависимость между политикой России и стабильностью Средней Азии. Потенциал России является постоянным фактором, неким фоновым условием во всех четырех сценариях. Переменными величинами являются российское "настроение'', зависящее от внутреннего политического соотношения сил в России, и источники периферийной нестабильности, создающие возможность для |