Контроль суда за законностью применения органами прокуратуры мер процессуального принуждения при предварительном расследовании преступлений, как и контроль прокурора за законностью судеб-* * ных решений путем их опротестования в вышестоящее суды не могут и не должны рассматриваться как способ ограничения их независимости. Любой государственный орган, лишенный внешнего контроля склонен к перерождению путем противопоставлений своих ведомственных интересов общественным. Это относится в равной мере и к прокуратуре, и к суду, что следует учитывать, определяя правовые основы их взаимодействия. Представляются актуальными следующие аспекты взаимоотношений прокуратуры с органами судебной власти — условия реализации прокурорского надзора в уголовном судопроизводстве; соотношение правозащитной функции прокуратуры и суда; взаимодействие прокуратуры с различными ветвями судебной власти; и соотношение прокурорского надзора и судебного контроля за законностью и обоснованностью применения мер процессуального принуждения на предварительном следствии; формы взаимодействия прокуратуры с судами при реализации функций координации борьбы с преступностью.1 Действующий УПК РСФСР, принятый в октябре 1960 года, обремененный многочисленными дополнениями и изменениями в последующие годы (их насчитывают до 500), все еще содержит норму об обязанностей прокурора во всех стадиях уголовного судопроизводства своевременно принимать предусмотренные законом меры к устранению всяких нарушений Закона, от кого бы эти нарушения ни исходили (ст. 25, ч. 3 УПК). 146 См.: Бойков А.Д. Прокуратура и судебная власть // Сборник научных трудов. МоскваКемерово, 1998. С. 22-28. |
моотношений прокуратуры с органами судебной власти: условия реализации прокурорского надзора в уголовном судопроизводстве; соотношение правозащитной функции прокуратуры ’и суда; взаимодействие прокуратуры с различными ветвями судебной власти; соотношение прокурорского надзора и судебного контроля за законностью и обоснованностью применения мер процессуального принуждения на предварительном следствии; формы взаимодействия прокуратуры с судами при реализации функции координации борьбы с преступностью. К сожалению, это не всё. В начале 1996 г. появилось новое обстоятельство, как бы подталкивающее нас к необходимости обсуждения старых, уже решённых в законодательстве вопросов государственно-правового статуса прокуратуры России. Речь идёт о декларированном требовании Заключения № 193 по заявке России на вступление в Совет Европы: «Ожидается, что будут приняты соответствующие стандартам Совета Европы новые законы: о роли, деятельности и организации прокуратуры...» (Страсбург, 25 января 1996 г.). Авторы Заключения не подтвердили факт ознакомления с федеральным Законом «О прокуратуре Российской Федерации» от 17 ноября 1995 г., не высказали конкретных критических замечаний в адрес этого закона, но они ожидают новых реформ Российской прокуратуры. Правоведы НИИ проблем укрепления законности и правопорядка, получившие задание отреагировать на этот пункт Заключения, выразили общее удивление. Никаких единых стандартов построения прокуратуры в странах Европы нет и не было. Напротив, для них характерно функциональное и организационное разнообразие. Если же имеются в виду стандарты в виде общеправовых принципов, истекающих из Всеобщей декларации прав человека, Европейской конвенции о защите прав и свобод и других конвенций Совета Европы, то они авторам федерального Закона «О прокуратуре РФ» были известны и ими учитывались. Это нашло отражение в правовом механизме, обеспечивающем реализацию ставшей приоритетной правозащитной функции прокуратуры, устранении надзора в отношении граждан, сужении предмета общего надзора за 235 ветствие с требованиями Европейской конвенции о защите прав человека, особенно в том, что касается оптимизации сотрудничества между прокуратурой и судами для усиления судебной власти и уважения ее полной независимости. «Они подчеркивают, что изменение статуса, задач и форм работы прокуратуры должно осуществляться гармонично в соответствии с изменениями судебных и правовых систем, частью которых она является, имея в виду, что главной целью при этом является создание подлинных гарантий для обеспечения законности и правопорядка, а также осуществления эффективной защиты прав и свобод человека и гражданского общества». (Прокуратура в правовом государстве. Многосторонняя встреча, организованная Советом Европы совместно с Генеральной прокуратурой Российской Федерации. Москва 8—9 января 1997 г. Выводы). О прокурорском надзоре в судебных стадиях уголовного процесса Действующий УПК РСФСР, принятый в октябре 1960 года, обремененный многочисленными дополнениями и изменениями в последующие годы (их насчитывают до 500), все еще содержит специальную норму об обязанности прокурора во всех стадиях уголовного судопроизводства своевременно принимать предусмотренные законом меры к устранению всяких нарушений Закона, от кого бы эти нарушения ни исходили (ст.25, ч.З УПК). Такая формула уголовно-процессуального закона соответствует концепции прокурорского надзора за исполнением законов независимо от сферы их применения. Любая другая постановка вопроса противоречила бы и здравому смыслу, и принципу законности, ибо в одном случае прокурор был бы обязан реагировать на любые отступления от закона, а в другом (в данном случае —в сфере правосудия) закрывать глаза на нарушения. Между тем именно к этому призывают радикальные реформаторы: под предлогом обеспечения независимости суда они предлагают освободить прокурора от надзорной функции во всех стадиях уголовного судопроизводства, кроме предварительного 237 |