сославшись на то, что по закону он наделен правом поддержания обвинения и не более того. Расширение единоличных полномочий судьи до судебного раз-* * бирательства от коллегиальности при рассмотрении большей части уголовных дел, расширение упрощенных производств с протокольной формы, тенденция к расширению границ судейского усмотрения при определения наказания, отказ от форм общественного контроля путем фактического устранения не только народных заседателей, но и иных представителей общественности — все это реальнее «достижения» судебной реформы. Их предлагается дополнить и отказом от прокурорского надзора на судебных стадиях процесса во имя независимости судьи. Суды нуждаются во внешнем контроле не менее, а может быть более чем другие органы государственной власти, учитывая значительность принимаемых ими решений для судьбы отдельного человека.1 В конституционной формуле «суды независимы и подчиняются только закону» вторая половина часто воспринимается как постулат. Хотя положение о том, что все суды действительно подчиняются закону — это лишь гипотеза, нуждающиеся в проверке. Ныне такая проверка становиться особенно актуальна также и в силу далеко не идеального состава судейского корпуса, формировавшего в крайне неблагоприятных условиях. Внешний контроль за деятельностью суда осуществляется в той или иной мере заинтересованными лицами, общественностью и средствами массовой информации. Но это контроль случайный, эпизодический и не всегда убедительный. См.: Кобликов А.С. Судебная власть и процессуальные гарантии // Вестник Верховного Суда СССР. 1991. № 8. С. 26. |
телей лишь наличием существенных государственных или общественных интересов и не разрешает участие прокурора в процессе по инициативе суда. Существенно ограничены права прокурора по апелляционному и кассационному обжалованию решений. Не исключено, что при подготовке новой редакции ГПК эти изменения статуса прокурора будут распространены и на гражданское судопроизводство. Ущербность процессуальной конструкции, отрицающей надзорную функцию прокурора в судопроизводстве, не только в ее непоследовательности и противоречивости. Ущербность ее еще и в том, что она ведет к ущемлению принципа равенства прав сторон. Так, адвокат в уголовном процессе может обратить внимание суда на любые нарушения закона, в том числе и исходящие от судей, и даже требовать занесения своих замечаний в протокол. Прокурора же такой возможности можно лишить, сославшись на то, что по закону он наделен правом поддержания обвинения, и не более того. Но затронутый вопрос — это не только вопрос ограничения полномочий прокурора. Это вопрос границ профессионального контроля за судейской деятельностью, и он приобретает особую остроту и актуальность в свете тех соображений, которые изложены в разделе, посвященном судьбе процессуальных гарантий и упрощению процессуальной формы, влекущей опасность деградации правосудия. Расширение единоличных полномочий судьи до судебного разбирательства, отказ от коллегиальности при рассмотрении большей части уголовных дел, расширение упрощенных производств с протокольной формой, тенденция к расширению границ судейского усмотрения при определении наказания, отказ от форм общественного контроля путем фактического устранения не только народных заседателей, но и иных представителей общественности — все это реальные «достижения» судебной реформы. Их предлагается дополнить и отказом от прокурорского надзора в судебных стадиях процесса во имя независимости судьи. Когда идея судейской независимости гипертрофируется, появляется опасность бесконтрольности и судебного 239 произвола. Может быть, ныне рано говорить об этом, ибо мы еще не дистанцировались от того времени, когда суды были послушным орудием политической системы. Но и не прогнозировать последствия реформ, значит обречь их на самотек. Известно, что любой общественный и государственный институт, не имеющий внешней оппонентуры и контроля, неизбежно подвергается порче и разложению. В области политики и государственного устройства гарантами внешнего контроля являются оппозиционные партии, разделение властей, умелое распределение функций внутри одного органа или института, порождающие соперничество и соревновательность. Суды нуждаются во внешнем контроле не менее, а может быть и более, чем другие органы государственной власти, учитывая значительность принимаемых ими решений для судьбы отдельного человека. В конституционной формуле «суды независимы и подчиняются только закону» вторая половина воспринимается часто как постулат. Хотя то обстоятельство, что все суды действительно подчиняются закону — это лишь гипотеза, нуждающаяся в проверке. . Ныне такая проверка становится особенно актуальна также и в силу далеко не идеального состава судейского корпуса, формировавшегося в крайне неблагоприятных условиях. Несмотря на то, что малограмотные выдвиженцы в числе судей постепенно сменялись дипломированными юристами, в целом их профессиональный уровень оставался низким. Объясняется это падением престижа профессии. Унизительные условия труда, невысокая заработная плата при значительной служебной нагрузке и ответственности постепенно вымывали из судейского корпуса способных и социально активных специалистов. На смену им шли малоперспективные выпускники юридических школ и заочных юридических институтов, секретари судебных заседаний, бывшие лаборантки НИИ и вузов, несостоявшиеся юрисконсульты и адвокаты. Многими из них меры по повышению независимости и самостоятельности вполне естественно были восприняты как дополнительные условия 240 для служебных злоупотреблений и бесконтрольности, что не способствовало росту профессионализма и культуры кадров167. Можно ли в таких условиях быть уверенным в безусловной законности и обоснованности выносимых судьями решений и приговоров? Официальная «Концепция судебной реформы в РФ» эти проблемы не поднимает, ограничиваясь указанием на то, что существует внутренний судебный контроль в виде кассации, ожидаемой апелляции, надзорного порядка пересмотра приговоров. При этом авторы, естественно, забывают упомянуть о щадящем характере внутреннего контроля. Вышестоящие суды в нашей судебной системе всегда были в той или иной мере ответственны за работу нижестоящих судов и поэтому естественна их заинтересованность в том, чтобы не портить статистику, обеспечивать «хорошие показатели» качества и стабильности приговоров. К тому же вышестоящие суды (и у нас, и за рубежом) никогда не пользовались правом проверки судебных приговоров и решений по собственной инициативе —только по сигналам извне, т.е. по жалобам и протестам. Внешний контроль за деятельностью суда осуществляется в той или иной мере заинтересованными лицами, общественностью и средствами массовой информации. Но это контроль случайный, эпизодический и не всегда убедительный. Профессиональный внешний контроль за законностью и справедливостью правосудия призваны осуществлять прокуратура и адвокатура. В настоящее время большая часть уголовных дел (до 75%) и многие гражданские дела рассматриваются судами с участием адвокатов. Сигналы адвокатов об ущемлении прав личности, отступлений судов от требований законности и справедливости —важное требование совершенствования судебной практики. Но для объективной оценки этого средства надо помнить об односторонней функции адвоката: он сигнализирует только о тех нарушениях закона, которые ущемляют интересы его клиента. Адвокат не станет привлекать внимание к таким наруше241 |