Проверяемый текст
(Диссертация 2004)
[стр. 162]

онные нормы, которые соответствуют Декларации прав и свобод человека и гражданина (ст.ст.
8, 9, 11).
Вовторых, контроль суда, как органа, не отвечающего за результаты расследования и состояние борьбы•
с преступностью может оцениваться как наиболее объективный, нежели прокурорский надзор.
В связи с этим задача состоит в поиске компромисса, который бы соединил преимущества и возможности прокурорского надзора с возможностями суда.
Мы полагаем, что в суд по вопросам применения мер процессуального принуждения должно направляться мотивированное представление следователя, завизированное надзирающим прокурором.
В
случаи отклонения судьей представления следователя, прокурору должно быть предоставлено право внесения представления от своего имени и право опротестования отрицательного решения судьи.
Для производства обыска
достаточно санкции прокурора (ст.
25 Конституции, ст.
11 Декларации прав и свобод человека и гражданина).
При аресте лица, обвиняемого в совершении тяжкого преступления, в случаях, не терпящих отлагательства,
на наш взгляд достаточно санкции прокурора, с последующим обязательным направлением материала в суд в пределах 10-дневного срока, к примеру.
В судебных стадиях функцию надзора прокурор в полной мере реализует при кассационном и надзорном опротестовании судебных решений.
Мы не
может поддержать предложений некоторых разработчиков вариантов проекта УПК об ограничении права принесения протеста прокурором с учетом его позиции в суде первой инстанции.1 Это ограничение не касается другой стороны (защиты) и неприемлемо уже в силу нарушения принципа состязательности, предполагающего равенство прав сторон.
Вместе с тем,
мы согласны с предложением о лиСм., например: Правовая реформа: концепция развития российского законодательства / Под ред.
Я.А.Окунькова и др.
М., 1995.
С.
28-35.
[стр. 259]

И все же, конкретизируя конституционные положения в отраслевом законодательстве (УПК, Закон о прокуратуре) следует исходить из того, что надзорная функция суда является для пего субсидиарной, выполняемой лишь при осуществлении главной функции —правосудия.
Следовательно, она имеет ограниченное значение, и возможности ее реализации ограничены жесткими рамками процессуальных полномочий суда.
Может быть поэтому для нас привычнее говорить не о надзоре суда, а о судебном контроле, хотя суть проблемы это не меняет.
Есть ряд соображений против замены прокурорского надзора судебным при применении в ходе расследования мер процессуального принуждения: снижается оперативность принятия решений; возрастает опасность утраты доказательств и разглашения материалов следствия; снижается и уровень гарантий прав личности, ибо решение прокурора под контролем суда надежнее, нежели решение одного судьи без права на обжалование и опротестование.
Ухудшаются и правовые условия обеспечения функции уголовного преследования, принадлежащей прокурору.
Но есть и доводы за расширение судебного контроля.
Во-первых, этого требуют приведенные выше конституционные нормы, которые едва ли будут изменены, ибо они соответствуют Декларации прав и свобод человека и гражданина (с.8, 9, 11).
Во-вторых, контроль суда как органа, не отвечающего за результаты расследования и состояние борьбы
с преступностью, может оцениваться как более объективный, нежели прокурорский надзор.
Задача процессуальной науки состоит, надо думать, в поисках компромиссного решения, которое бы соединило преимущества и возможности прокурорского надзора с возможностями суда.
Мы полагаем, что в суд по вопросам применения мер процессуального принуждения должно направляться мотивированное представление следователя, завизированное надзирающим прокурором.
В
случае отклонения судьей представления следователя, прокурору должно быть предоставлено право внесения представления от своего имени и право опротестования решения судьи.
Для производства обыска,
поскольку это не противоречит Конституции, достаточно санкции прокурора (ст.25 258

[стр.,260]

Конституции, ст.
11 Декларации прав и свобод человека и гражданина).
При аресте лица, обвиняемого в совершении тяжкого преступления, в случаях, не терпящих отлагательства,
было бы достаточно санкции прокурора, с обязательным направлением материала в суд в пределах, скажем, 10-дневного срока.
Речь, следовательно, должна идти не об устранении прокурорского надзора за применением мер процессуального принуждения и замене его судебным надзором, а о сочетании этих функций прокурора и суда в интересах обеспечения как уголовного преследования, так и защиты прав граждан.
В судебных стадиях функцию надзора прокурор в полной мере реализует при кассационном и надзорном опротестовании судебных решений.
Мы не
можем поддержать предложений некоторых разработчиков вариантов проекта УПК об ограничении права принесения протеста прокурором с учетом его позиции в суде первой инстанции.
Это ограничение не касается другой стороны (защиты) и неприемлемо уже в силу
принципа состязательности, предполагающего равенство прав сторон.
Вместе с тем
высокий статус судебной власти должен примирить нас с мыслью о лишении прокурора права на приостановление опротестовываемых им решений и приговоров, за исключением случаев, когда речь идет о применении исключительной меры наказания.
Взаимоотношения прокуратуры и суда при осуществлении координации деятельности по борьбе с преступностью Задача борьбы с преступностью, защиты прав граждан и интересов государства возложена не только на прокуратуру —это задача всей правоохранительной системы, и ее выполнение требует осуществления неких вневедомственных сквозных организационных мер, устраняющих разобщенность, обеспечивающих взаимодействие, координацию усилий.
Таким координирующим центром обычно являлась прокуратура как орган уголовного преследования и высшего надзора за законностью.
259

[Back]