|
102 ка, дополнение его до универсума, восхождение к абсолюту. Суть игры состоит в трансценденции, то есть в постоянном преодолении любых форм предметно сущего, любых границ. Игра это язык трансценденции, которая предлагает себя как возможность. Игра трансцендентна, так как выходит за пределы всякого возможного в сущем опыта, и в то же время сама является новым опытом бытия. Игра — это и процесс трансцендирования и его результат: пребывание за границей, за гранью, по ту сторону, в другом пространстве, в иных сферах бытия. Немаловажным аспектом является то, что в игре присутствует некое специфическое напряжение, обычно именуемое словом азарт максимальная поглощенность происходящим, предельная встроенность в среду. Т.Кун, описывая признаки игры в структурах научных революций, отмечал, что «в мире игры с человеком случается вдохновение, озарение, просветление, откровение и другие формы духовного и мистического опыта. Именно в игре человек и бытие как партнеры существуют неслиянно и нераздельно, происходит единение без поглощения, взаимопроникновение без подчинения и уничтожения» [123, с.29]. Способ упорядочения игровой реальности в науке или ограничение ее особыми правилами и есть способ конструирования игры. Ни одна из игр не существует вне правил. Можно даже утверждать более категорично; игра это прежде веет правила. Ино-мир отличается от обыденного как структурными составляющими, так и закономерностями их взаимодействия (сегменты сцепляются в иной последовательности и функционируют по иным процедурным режимам). Вступая в агональное пространство, как в социальную формулу мирной состязательности субъектов, введенной в пределы гуманистических норм, мы осведомляемся о существующих в нем правилах, тех законах, в которых нам необходимо ориентироваться, ибо мы вынуждены им подчиняться весь тот жизненный промежуток пока находимся там. Правила игры настолько властно довлеют над нами, что проигнорировать их невозможно. Вольные или невольные нарушения безжалостно караются вплоть до полного |
78 Каждый элемент, каждый «ход» в такой теории-игре соотносится с особой рафинированной практикой (экспериментом). С этой точки зрения, анализ научного творчества как «игры» сознания является определяющим. Полное слияние субъекта с процессом игры способно доводить сознание до состояния, когда тождество субъекта и объекта становится бессубъектным переживанием. Творческий акт будет представляться в сознании исследователя, сконструированное предметными формами деятельности. В игре происходит выход человека из себя, за собственные пределы, трансцендирование к .новым смыслам и ценностям. Открывается возможность стать другим, стать чем-то большим чем есть. Это восполнение человека, дополнение его до универсума, восхождение к абсолюту. Суть игры состоит в трансцеиденции, то есть в постоянном преодолении любых форм предметно сущего, любых границ. Игра это язык трансцеиденции, которая предлагает себя как возможность. Игра трансцендентна, так как выходит за пределы всякого возможного в сущем опыта, и в то же время сама является новым опытом бытия. Игра это и процесс трансцендирования и его результат: пребывание за границей, за гранью, по ту сторону, в друг ом пространстве, в иных сферах бытия. Немаловажным аспектом является то, что в игре присутствует некое специфическое напряжение, обычно именуемое словом азарт максимальная поглощенность происходящим, предельная встроенность в среду. В мире игры с человеком случается вдохновение, озарение, просветление, откровение и другие формы духовного и мистического опыта. Именно в игре человек и бытие как партнеры существуют неслиянио и нераздельно, происходит единение без поглощения, взаимопроникновение без подчинения и уничтожения1. 1 Шнмельфсмиг О. В. Жиоая Вселенная. Саратов. 2005. С.496-497. 79 Способ упорядочения игровой реальности в науке или ограничение ее особыми правилами и есть способ конструирования игры. Ни одна из игр не существует вне правил. Можно даже утверждать более категорично: игра это прежде всего правила. Ино-мир отличается от обыденного как структурными составляющими, так и закономерностями их взаимодействия (сегменты сцепляются в иной последовательности и функционируют по иным процедурным режимам). Вступая в агональное пространств, мы осведомляемся о существующих в нем правилах, тех законах, в которых нам необходимо ориентироваться, ибо мы вынуждены им подчиняться весь тот жизненный промежуток пока находимся там. Правила игры настолько властно довлеют над нами, что проигнорировать их невозможно. Вольные или невольные нарушения безжалостно караются вплоть до полного изгнания отступника за пределы — выведение из игры. И это не диктат и террор, но необходимость: игра без правил не может состояться вовсе, они являются необходимым условием ее бытия, ибо собирают и составляют, структурные элементы в единое целое. Как только правила не исполняются, так игра разваливается, как нечто самодостаточное, она перестает существовать, она заканчивается, и в свои права вступает повседневная последовательность. Творящим началом остается субъект, во всей полноте своего экзистенциального бытия, поэтому и сущностные барьеры, выставленные игре в мире человека суть преграды мораль. Поэтому и поиск границ игры в науке следует перенести в сферу морали. Изначальные характеристики игры как феномена второго плана, свободного для входа и выхода, прекращающегося по желанию субъекта не могут быть отождествлены с моральными принципами и правилами предполагающими строгую императивность. |