|
56 рует игра, игровой инстинкт проявляется в непосредственных, разрушительных формах, уже не имеющих прямого отношения к культуре. Культуру, метафорически выражаясь, делают таковой игровые проявления человеческого «Я». Платон видит в игровом факторе разумное основание индивидуального и общественного человеческого бытия: «Я утверждаю, что в серьезных делах надо быть серьезным, а в несерьезных не надо. Божество по своей природе достойно всевозможной блаженной заботы, человек же, как мы говорили раньше, это какая-то выдуманная игрушка Бога, и по существу это стало наилучшим его назначением. Этому и надо следовать; каждый мужчина и каждая женщина пусть проводят свою жизнь, играя в прекраснейшие игры, хотя это и противоречит тому, что теперь принято». [171, с. 282-283]. По Платону, далее однозначно следует: надо жить шрая. В чём же заключается сущность игры по Платону? Жертвоприношения, песни, пляски, имитация боя или охоты, чтобы снискать к себе милость богов, а врагов отразить и победить, в этом философ и видит основу разумного поведения человека. Демиург, взяв за основу мир идей, лепит физический мир (копию). Модель-образец вечен, как и вечен сам творец; продукт чувственный мир рожден в полном значении этого слова. Высшая игра Бога проявляется в копиях игры элементов, созданного им мира. Демиург создал творение наипрекраснейшее из возможных, пронизанное желанием и ожиданием добра и гармонии, зло и негативное есть порождение самого человека. Игра Бога одна из чудеснейших игр; поэтому Платон, понимая ограниченность человеческого духа, указывает ему на путь истинной жизни в форме игрушки, управляемой Богом. Хотя в этой фразе есть известное противоречие человек, с одной стороны, всего лишь пассивная, хотя и одушевленная кукла. По-настоящему значимыми лицами на сцене истории выступают идеи. Несчастное состояние людей есть следствие их развития, которое сделало их онтологически неистинными, не соответствующими идее Бога; оно и увело их от добродетельного мира. В этих идеях осталась справедливость, |
небытие, хаос есть отец всего сущего и, следовательно, небытие ебсть потенция бытия. Таким образом, из этого сложного комплекса отношений формируется игра. Мифы древних народов подчеркивают изначальную укоренённость игры в человеческом сознании. Так, в мистериях, как подчеркивал Шеллинг, проигрывалась сама жизнь с тем, чтобы к посвященным возвращалось предельно серьезное, трепетное отношение к современности. Упомянем в связи с мистериями шабаши, как магические практики, во время которых открывались новые творческие потенции, новые зоны, проигрывались иные способы видения мироустройства. Ведь время и мир в старонемецком языке понятия однопорядковые, одностепенные и часто тождественные. При разрушении культурного канона, в границах которого функционирует игра, игровой инстинкт проявляется в непосредственных, разрушительных формах, уже не имеющих прямого отношения к культуре. Культуру, метафорически выражаясь, делают таковой игровые проявления человеческого «Я». Платон видит в игровом факторе разумное основание индивидуального и общественного человеческого бытия: «Я утверждаю, что в серьезных делах надо быть серьезным, а в несерьезных не надо. Божество по своей природе достойно всевозможной блаженной заботы, человек же, как мы говорили раньше, это какая-то выдуманная игрушка Бога, и по существу это стало наилучшим его назначением. Этому и надо следовать; каждый мужчина и каждая женщина пусть проводят свою жизнь, играя в прекраснейшие игры, хотя это и противоречит тому, что теперь принято». По Платону, далее однозначно следует, надо жить играя. Что же это за игра? Жертвоприношения, песни, пляски, чтобы снискать к себе милость богов, а врагов отразить и победить в битвах. В этом философ и видит основу разумного поведения человека. Демиург, взяв за основу мир идей, лепит физический мир (копию). Модель-образец вечен, как и вечен сам творец; продукт чувственный мир рожден в полном значении этого слова. Высшая игра Бога проявляется в копиях игры элементов, созданного им мира. Демиург Платон. Собрание сочинений в 3-х томах. М.: Мысль, 1972. С.282-283. 61 создал творение наипрекраснейшее из возможных, пронизанное желанием и ожиданием добра и гармонии, зло и негативное есть порождение самого человека. Игра Бога одна из чудеснейших игр; поэтому Платон, понимая ограниченность человеческого духа, указывает ему на путь истинной жизни в форме игрушки, управляемой Богом. Хотя в этой фразе есть известное противоречие человек, с одной стороны, всего лишь пассивная, хотя и одушевленная кукла. По-настоящему значимыми лицами на сцене истории выступают идеи. Несчастное состояние людей есть следствие их развития, которое сделало их онтологически неистинными, не соответствующими идее Бога; оно и увело их от добродетельного мира. В этих идеях осталась справедливость, красота и мудрость. У Платона феномен игры и есть, по существу, выражение человеческой добродетели и мудрости. Игра есть и забавное, и блаженное, и возвышеннопоэтическое, и трагическое. Само воспитание подрастающего поколения Платон связывает с разнообразными типами игровой деятельности. Сомнение Р. Декарта направлено против сведений, поставляемых чувственному восприятию. Несомненным, гарантированным остается только акт самого сомнения, как высший атрибут человеческого мышления. «Со^ко ег&о $ит», как высшая и достоверная интуиция, направлена на отрицание игры как забавы и пустого времяпрепровождения. Нравственная философия Декарта рассматривает жизнь как объект наслаждения. Он пишет: «Поэтому те люди, которых особенно волнуют страсти, больше всего могут насладиться жизнью. Правда, они переживут и много горьких минут, если не сумеют правильно использо07 вать страсти, и тогда участь их будет совсем другая». Согласно Декарту, страсть проявляется в процессе игры, при этом игра несет в себе не только желаемое наслаждение, но и разочарование, радость и горе. Она есть и самосозидание и саморазрушение личности играющего. Игра понимается как выражение неопределенности, потенциально способной к взаимоисключающим последствиям, но и игра есть реальная возможДекарт Р. Избранные произведения / Пер. с фр. и лат. М.: Госполитиздат, 1950. С.700. 62 |