|
58 [119, с. 28], отмечает А.Ф. Кудряшов. Ж.-О. Ламетри находит несколько иной образ человека-игрушки, называя им не просто человека, а именно философа, который уже знает, что безумие есть мудрость, единство инстинкта и разума, величия и ничтожества, детской наивности и здравого смысла, порока и добродетели. Человеку приятно жить, приятно быть игрушкой в собственных руках, разыгрывать комичную роль и считать себя при этом важным персонажем. В «Трактате о душе», рассматривая волю, Ламетри указывает на двойственность человека, его внутреннего «Я», которое выступает автономным по отношению к его «не-Я»: «Таков человек со всеми его иллюзиями, игрушкой и добычей которых он является. Но так как природа, обманывая нас и вводя в заблуждение, доставляет нам при этом удовольствие, то мы всегда готовы на такой обман» [127, с. 116]. Исследуя творчество И.Г. Фихте, А.В. Лукьянов, анализируя его трактовку онтологической истинности игры, подмечает, что философствование И.Г. Фихте, в первую очередь, связано с его духовной парадигмой мировосприятия: «Фихте-философ стремится понять собственный дух, который ему представляется в виде саморазвивающейся системы. Он полагает, что его ум наблюдает сам за собою в то время, когда действует». Фихте не признает никакой иной реальности, кроме духовной; основа универсума не дух, не противодух, который не дает возможности понять его связь с духом, а сам дух. Не смерть, не безжизненная материя, но всюду жизнь, дух, интеллигенция: духовное царство и ничто другое. Согласно Фихте, именно дух и есть создатель всего сущего, дух как творческая игра, как проявление глубинного смысла сущности духа. Свобода и произвол, случайность и необходимость достигают своего единения только в игре, когда высшей ценностью выступает субъект игровой деятельности. Все остальные уходят на второй план и дают возможность проявиться духу как триумфу воображения над миром. Этот триумф представляет собой красочный карнавал сущего, в котором смех, веселье, розыгрыши-перевертыши. |
ность быть, остаться в рамках активного бытия. Б. Спиноза так оценивает природу игры: «Точно так же и человек, поскольку он отдельная вещь, не видит дальше, чем простирается его ограниченная сущность. Но, поскольку он является частью и орудием целой природы, эта цель человека не может быть последней целью природы, потому что она бесконечна и должна пользоваться им как одним из своих орудий наряду с другиоо ми». Игра понимается им как выход за смысл существования отдельного индивида; игра много шире, чем только единичное. Но она не означает и предельно общее. «В рамках сущностной трактовки основания логично было бы определять основание как единство общего и особенного»88 89, отмечает А.Ф. Кудряшов. Ж.О. Ламетри находит несколько иной образ человека-игрушки, называя им не просто человека, а именно философа, который уже знает, что безумие есть мудрость, единство инстинкта и разума, величия и ничтожества, детской наивности и здравого смысла, порока и добродетели. Человеку приятно жить, приятно быть игрушкой в собственных руках, разыгрывать комичную роль и считать себя при этом важным персонажем. В «Трактате о душе», рассматривая волю, Ламетри указывает на двойственность человека, его внутреннего «Я», которое выступает автономным по отношению к его «не-Я»: «Таков человек со всеми его иллюзиями, игрушкой и добычей которых он является. Но так как природа, обманывая нас и вводя в заблуждение, доставляет нам при этом удовольствие, то мы всегда готовы на такой обман».90 А.В. Лукьянов, исследуя проблему онтологической истинности игры, подмечает, что философствование И.Г. Фихте в первую очередь связано с его духовной парадигмой мировосприятия: «Фихте-философ стремится понять собственный дух, который ему представляется в виде саморазвивающейся системы. 88 Спиноза Б. Краткий трактат о Боге, человеке и его счастье // Спиноза Б. Избранные произведения в 2-х томах. М., Госполитиздат, 1957. Т. 1. -С.158. 89 Кудряшов А.В. Единство наук: основания и перспективы. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1988. С. 28. 90 Ламетри Ж.О. Сочинения. М.: Мысль, 1976. С. 116. 63 Он полагает, что его ум наблюдает сам за собою в то время, когда действует».91 Фихте не признает никакой иной реальности, кроме духовной; основа универсума не дух, не противодух, который не дает возможности понять его связь с духом, а сам дух. Не смерть, не безжизненная материя, но всюду жизнь, дух, интеллигенция: духовное царство и ничто другое. Вопрос о природе игры Универсума или Абсолюта прозвучал особенно актуально в середине XX века, когда развернулась дискуссия о природе фихтевского первотолчка. Исследователь философского наследия И.Г. Фихте, Г. Гирндт приписывает толчок деятельности Абсолютного «Я» (ведь не будь толчка, нельзя было бы объяснить само возникновение мира). Понятно, что такой толчок исходит от некоего безусловного «Я», которое вписывается в деятельность абсолютного самосознания. Если же толчок идет от материи, тогда идеализм терпит крах. Оппоненты Гирндта выдвигают против этого достаточно веские возражения. Например, Ф. Вагнер пишет, что при полагании толчка абсолютным «Я» было бы непонятно дальнейшее движение наукоучения, ибо долженствование практического наукоучения возникает от того, что абсолютное «Я» и определяемое посредством толчка извне теоретическое «Я» друг другу противоборствуют. Если Гирндт рассматривает это противоборство как полагание абсолютного «Я», то он превращает его в «игру» Абсолюта с самым собой (курсив мой Р.И.); в этом случае нравственность и долженствование, в конечном счете, были бы цинизмом.92 Согласно Фихте, именно дух и есть создатель всего сущего, дух как творческая игра, как проявление глубинного смысла сущности духа. Свобода и произвол, случайность и необходимость достигают своего единения только в игре, когда высшей ценностью выступает субъект игровой деятельности. Все остальные уходят на второй план и дают возможность проявиться духу как триумфу воображения над миром. Этот триумф представляет собой красочный карнавал 91 Лукьянов А.В. Философия Иоганна Готлиба Фихте. Оренбург, Изд. центр ОГАУ, 1997. С. 36 92 См.: \Уа*пег Р. Эег Оейапке с!ег РегзопНсЬкеИ ОоИе$ Ьст ЫсЫе ипс! Не§е1. Си1ег$1сЬ, 1971. 84 5. 64 |