|
61 однозначно воспринимаемых символов. Сама языковая деятельность выделяется в качестве самостоятельной игры. Укоренённость игры в языке есть подтверждение её онтологической истинности. Человек и общество, надо сказать, оставляют в своей деятельности «следы». В эту игру «следов» втянуто само бытие. В подобной игре не существует, как замечает Ж. Деррида, чистых означаемых, так как все означаемые являются означающими, «следами» других означающих. Игра есть отсутствие трансцендентального означаемого. Таким образом, лишь идея «трансцендентального субъекта» повергает человеческое познание в бытие, вышедшее из под опеки игры и игровой реальности. Действительно, прикосновение к сущности действительности предполагает обращение к «чистому» Я или к трансцендентальному, нравственному субъекту, отдаленного от метаморфоз игры и игрового познания. Игровая деятельность выступает в качестве игрового феномена и нс исчерпывает его содержания (явление богаче сущности). Игра развертывается в виде деятельности, которая может быть составной частью других видов деятельности: экономической, политической, профессиональной, государственной, военной, художественной, научной, обыденной. Игровая деятельность может быть практической, материальнопредметной (как совокупность определенных действий с материалом и предметом), так и духовной, представленной познавательной, прогностической и ценностноориентированной функциями. Профессиональная игровая деятельность это сфера действия профессионалов, занимающихся исключительно созданием, реализацией игровых практик. Любительская игровая деятельность занимается прикладным комплексом организации игр и не ставит задачи теоретического осмысления игры. В профессиональной среде оформляется своеобразный игровой культ, содержание которого определяется соответствующими игровыми представлениями и идеями. Игровое сознание выступает в культе в форме оформленных текстов, правил игры. Конкретное содержание культового действия определяется содержанием игры и зависит от |
значно воспринимаемых символов. Сама языковая деятельность выделяется в качестве самостоятельной игры. Укоренённость игры в языке есть подтверждение её онтологической истинности. Человек и общество, надо сказать, оставляют в своей деятельности «следы». В эту игру «следов» втянуто само бытие. В подобной игре не существует, как замечает Ж.Деррида, чистых означаемых, так как все означаемые являются означающими, «следами» других означающих. Игра есть отсутствие трансцендентального означаемого. Таким образом, лишь идея «трансцендентального субъекта» повергает человеческое познание в бытие, вышедшее из под опеки игры и игровой реальности. Действительно, прикосновение к сущности действительности предполагает обращение к «чистому» Я или к трансцендентальному, нравственному субъекту, отдаленного от метаморфоз игры и игрового познания. Игровая деятельность выступает в качестве игрового феномена и не исчерпывает его содержания (явление богаче сущности). Игра развертывается ь виде деятельности, которая может быть составной частью других видов деятельности: экономической, политической, профессиональной, государственной, военной, художественной, научной, обыденной. Игровая деятельность может быть практической, материально-предметной (как совокупность определенных действий с материалом и предметом), так и духовной, представленной познавательной, прогностической и ценностноориентированной функциями. Профессиональная игровая деятельность это сфера действия профессионалов, занимающихся исключительно созданием, реализацией игровых практик. Любительская игровая деятельность занимается прикладным комплексом организации игр и не ставит задачи теоретического осмысления игры. В профессиональной среде оформляется своеобразный игровой культ, содержание которого определяется соответствующими игровыми представлениями и идеями. Игровое сознание выступает в культе в форме оформленных текстов, правил игры. Конкретное содержание культового действия определяется содержанием игры и зависит от характеристики исторической 67 |