|
96 различными формами практик и теоретической деятельности. Сюда включаются все формы внеи донаучного знания, выявляются социокультурные контексты познания таким образом, исследуется совокупный познавательный процесс. Тем самым предметное поле неклассической теории познания предельно расширяется, она становится социально-историческим и гуманитарно ориентированным синтетическим знанием [106]. Традиционная классическая теория познания с ее идеями и метафорой отражения, а также субъектно-объектными отношениями была общепринята в европейской философии и культуре. В подавляющем большинстве случаев европейский человек на теоретическом уровне мышления представлял познание в виде отражения и субъектно-объектной оппозиции, со значительными элементами наивного реализма. Традиционная субъектно-объектная гносеология лежала в основаниях современной европейской культуры, и идея постмодернизма о «смерти субъекта» в большинстве случаев не была принята научным и обыденным сознанием. Субъектно-объектное и «картинное» видение мира широко распространено не только потому, что укоренено в представлениях естествознания, но и в силу того, что стало в культуре социальным стереотипом проецирования на реальность собственных человеческих значений. Сегодня пришла пора осознать, что введение традиционной теорией познания субъектно-объектного мира в философию и научное познание явилось в свое время высоко продуктивным приемом абстрагирования, рационалистического идеального представления познавательной деятельности и самого знания. Вместе с тем очевидна неполнота субъектно-объектных отношений и также ясно, что создание этих предельных абстракций несет на себе отпечаток идеалов, критериев, представлений классического естествознания. Принципиально иной подход в понимании субъектно-объектных отношений и природы самого субъекта должен быть представлен в концепции, где познание истолковывается как определяемое структурой самого сознания. Центральной проблемой при таком подходе становятся обоснование |
71 что модели эволюции и самоорганизации сложных систем необходимо применять и к познавательной деятельности человека. Эти существенные факторы учитываются также во втором направлении эволюционной эпистемологии, представленном, прежде всего, именами К. Поппера1, С. Тулмина2 3, Э. Эзера, где эволюционные модели используются для исследования роста научного знания с учетом влияния социума и фактора культуры. В этом случае мир объективного знания, по Попперу «третий мир», это также виртуальный мир, населенный такими феноменами, как идеи, теории, гипотезы, научные программы и парадигмы. Это, по существу, «генетическая» теория познания, где сама эволюция представлена как познавательный процесс, под познанием понимается любой процесс решения проблем методом проб и ошибок, а органическая адаптация интерпретируется как приращение знания. Тем самым познавательный процесс перестает быть чем-то только специально организуемым и рассматривается как реализующийся во всех видах человеческой деятельности.* Существуют и другие подходы. Так, отечественный философ науки И.Т. Касавин4 рассматривает знание как атрибут человеческого бытия, культурно-исторический феномен, определяемый факторами времени и пространства, различными формами практик и теоретической деятельности. Сюда включаются все формы внеи донаучного знания, выявляются социокультурные контексты познания таким образом исследуется совокупный познавательный процесс. Тем самым предметное иоле неклассической теории познания предельно расширяется, она становится социально-историческим и гуманитарно ориентированным синтетическим знанием. 1 Поппер К. Объективное знание. Эволюционный подход. М. 2002. * Тулмин Ст. Человеческое понимание. М. 1984. 3 Л.А.Мнкешина Философия познания. М. 2002. С.40. 4 Касавин И.Т. Миграция. Креативность. Текст. Проблемы некласснческой теории познания. СПб. 1997. 72 Традиционная классическая теория познания с ее идеями и метафорой отражения, а также субъектно-объектными отношениями была общепринята в европейской философии и культуре. В подавляющем большинстве случаев европейский человек на теоретическом уровне мышления представлял познание в виде отражения и субъектно-объектной оппозиции, со значительными элементами наивного реализма. Традиционная субъектобъектная гносеология лежала в основаниях современной европейской культуры, и идея постмодернизма о «смерти субъекта» в большинстве случаев не была принята научным и обыденным сознанием. Субъектнообъектное и «картинное» видение мира широко распространено не только потому, что укоренено в представлениях естествознания, но и в силу того, что стало в культуре социальным стереотипом проецирования на реальность собственных человеческих значений. Сегодня пришла пора осознать, что введение традиционной теорией познания субъктно-объектного мира в философию и научное познание явилось в свое время высоко продуктивным приемом абстрагирования, рационалистического идеального представления познавательной деятельности и самого знания. Вместе с тем очевидна неполнота субъектнообъектных отношений и также ясно, что создание этих предельных абстракций несет на себе отпечаток идеалов, критериев, представлений классического естествознания. Принципиально иной подход в понимании субъектно-объектных отношений и природы самого субъекта должен быть представлен в концепции, где познание истолковывается как определяемое структурой самого сознания. Центральной проблемой при таком подходе становятся обоснование знания, выявление нормативов, эталонов, позволяющих отделить знание от незнания, истинное от ложного. В классической форме проблема обоснования знания впервые представлена Декартом, в дальнейшем она трансформируется в способ |