|
женщины как граждане имели право на социальное обеспечение в соответствии с формальными критериями нуждаемости и адресности. Британские же женщины получали доступ к системе социального обеспечения в первую очередь с учетом социального статуса своих мужей. Исходя из этого Шейвер делает вывод, что австралийская система обеспечения гарантированного дохода была менее патриархально ориентированной, чем британская.'9 Таким образом, в странах, относящихся к либеральной модели, гендерная политика, похоже, имеет собственную динамику развития. При гендерном анализе государств, относимых в целом к консервативной модели, также наблюдаются разительные различия. Например, Нидерланды имеют много общего с социал-демократической моделью, что подтверждается напитаем развитой системы социального обеспечения, и гарантиями равного доступа всех граждан к государственной сети детских дошкольных учреждений. С другой стороны, в Нидерландах отмечаются явные черты консервативной модели: здесь особая роль отводится фигуре «главного кормильца семьи» и государственному субсидированию семьи; кроме того, немалое значение придается церкви. Таким образом, при оценке реализации политики гендерного равенства тем или иным государством следует исходить из того, что специфика разных государств состоит преимущественно в степени государственного вмешательства в социальную сферу. В Российской Федерации проблема реализации политики гендерного равенства рассматривается во взаимосвязи равных прав и свобод мужчин и женщин и равных возможностей их реализации (ч. 3 ст. 19 Конституции Российской Федерации), а также ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федрации, установившей приоритет международных договоров России перед нормами национального законодательства включившей их в правовую1 5 25 15 Shaver, S. Wartime designs for a welfare state: Australia and Britain in 1942 // L. Hamieson and H. Corr (eds), State, Private Life and Political Change, Houndsmill: MacMillan. 1990. P. 115. |
щин и равных возможностей их реализации (ч. 3 ст. 19 Конституции Российской Федерации), а также ч. 4. ст. 15 Конституции Российской Федерации, установившей приоритет международных договоров России перед нормами национального законодательства и включившей их в правовую систем)' страны. Эта взаимосвязь есть отражение усиления в условиях глобализации интернационализации правовой системы России под влиянием мировых стандартов прав женщин. Ответ на вопрос, существует ли в России сгратегия гендерного развития и если да, то в чем она состоит, далеко не прост. В прямом смысле гендерная стратегия России закреплена в двух основных документах: принятом во исполнение решений Пекинской конференции постановлении Правительства Российской Федерации от 8 января 1996 г. № 6 «О концепции улучшения положения женщин в Российской Федерации» и одобренной Государственной думой 20 ноября 1997 г. Концепции законотворческой деятельности по обеспечению равных прав и равных возможностей мужчин и женщин. Подробнее эту проблему' мы рассмотрим в главе второй настоящего исследования. Если говорить об уровнях реализации социальной политики в гендерном измерении, то следует указать на значительный потенциал субъектов Российской Федерации, как самостоятельных структур, осуществляющих эту социальную политику. Дело в том, что собственно «социальная» составляющая социальной политики, в рамках которой производится финансирование программ, защищающих интересы женщин и мужчин с несовершеннолетними детьми, находится или в ведении самого субъекта, или совместном ведении с федеральным центром. Этот факт часто интерпретируют как отрицательный, так как, вопервых, снижается общий уровень бюджетного финансирования, а во-вторых, все сводится только к финансированию государственных служащих и объектов федеральной собственности (музеи, вузы, и т.д.)39. Однако следует указать, что 39 Зелинская Л.П. Гендерная экспертиза бюджетной политики Калининградской области / Гендерный анализ законодательства и политики (Калининградская область). Калининград, 2002. С.12. государства, независимо от их политических, экономических и культурных систем, несут обязанность поощрять и защищать все права и основные свободы. Права человека женщин и девочек являются неотъемлемой, составной и неделимой частью всеобщих прав человека. Полное и равное участие женщин в политической, гражданской, экономической, общественной и культурной жизни на национальном, региональном и международном уровнях, а также ликвидация всех форм дискриминации по признаку пола являются первоочередными целями международного сообщества. Поэтому, осуществление Пекинской Платформы действий 1995 года, в юм числе через национальное законодагельство и посредством формулирования стратегии, политики, программ и приоритетов в области развития, является суверенной обязанностью каждого государства при соблюдении всех прав человека и основных свобод, и значимость различных религиозных и этических ценностей, культурного наследия и философских убеждений отдельных лиц и их обшин и их полное уважение должны способствовать реализации женщинами их прав человека в интересах достижения равенства развития мира. Взаимодействие конституционного и между народного права не может не иметь своих особенностей. Соответствующая роль международного права находит признание в конституциях, многие из которых устанавливают, что права человека определяются в соответствии с международным правом. Важно помнить, что применительно к гендерным отношениям проблема претворения в жизнь положений ст. 7 Конституции Российской Федерации должна рассматриваться во взаимосвязи равных прав и свобод мужчин и женщин и равных возможностей их реализации (ч. 3 ст. 19 Конституции Российской Федерации), а также ч. 4. ст. 15 Конституции Российской Федерации, установившей приоритет международных договоров России перед нормами национального законодательства и включившей их в правовую систему страны. Эта взаимосвязь есть отражение усиления в условиях глобализации интернационализации правовой системы России под влиянием мировых стандартов прав женщин. Поэтому из |