|
вопрос об их разграничении: «Особенные условия общественной экономии в России породили множество случаев, в которых от лица правительства сдаются частным лицам казенные земли во владение и пользование, и в разнообразии всех этих случаев нередко возникает недоумение: что следует отнести в системе вотчинных прав и что к системе договоров»1 2. По мнению же самого К.П. Победоносцева, отношения из договора аренды следует рассматривать как исключительно обязательственные: «Напротив того, не подходит под признаки вотчинного права пользование землей по арендному договору, на сколько бы лет таковой договор заключен нс был, и как бы ни было обеспечено спокойное состояние пользования в течение договорного времени. Во всяком случае, договором устанавливается не непосредственная связь лица над имуществом, но личное отношение между сторонами ...»!. Тезис абсолютно понятен, но, представляется, ни К.П. Победоносцев, ни другие авторы, так и не указали чем же следует объяснить, почему в одних случаях предоставляется вещно-правовая защита, а в других она отсутствует. В частности, почему при чиншевом праве или при законном пожизненном владении обладатель соответствующего титула мог прибегнуть к виндикации, а арендатор нет. Ссылка на некую связь обладателя вещного права с самой вещью, скорее, курьезна и юридически бессмысленна: непосредственное воздействие на вещь лежит за пределами права, и, в конечном счете, мы вновь вынуждены обсуждать отношения между собственником и обладателем вещного права, последним и третьими лицами. Критерий срока также не удовлетворителен, ибо многие вещные права длятся (могут длиться) меньше срока аренды; тот же чинш мог основываться и на договоре, предусматривающим при определенных обстоятельствах прекращение владения землей. Интерес может представлять указание на личный характер вещных нрав (таковы были личные сервитуты в Древнем 1 См.: Синайский В.И. Указ. соч. С. 244. 2 Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Т. 1. М.: Зерцало. 2002. С. 77-78. |
23 Вплоть до революции 1917 года отсутствовал ясный перечень прав на землю; одновременно с обычной собственностью существовали и другие вещные права: различного рода сервитуты, так называемые «права угодий в чужих имениях»', право пожизненного владения с совершенно различными по природе основаниями (в силу выслуги, потомственное и пр.) и др. При этом продолжали применяться и правила, характерные только для определенных регионов либо для определенных сословий, национальностей, местные обычаи, которые не совпадали в общими установками. Особо следует сказать о чиншевом праве; под ним понималось вещное право владения и пользования чужой землей за определенное вознаграждение с возможностью наследования^. Чиншевое право появилось исторически на землях в западных губерниях России как квази-собственность определения статуса фактических это владельцев обстоятельство, земли, по государственной^. Именно в целях признаваемой авторитетному утверждению В.И. Синайского, позволяло считать допустимым не только пользование как самостоятельное права на чужие вещи, но и владение ими"*; вряд ли надо специально доказывать, что подобное приводило к смешению вещных и арендных прав. Не случайно К.П. Победоносцев был вынужден поставить вопрос об их разграничении: «Особенные условия общественной экономии в России породили множество случаев, в которых от лица правительства сдаются частным лицам казенные земли во владение и пользование, и в разнообразии всех этих случаев нередко возникает недоумение: что следует отнести в системе вотчинных прав и что к системе договоров»^. По мнению же самого К.П. Победоносцева, отношения из договора аренды следует рассматривать как исключительно обязательственные: ' См.: Синайский В.И. Русское гражданское право. М.: Статут, 2002. С. 244. ^ См.: Там же. С. 249. ^ По мнению Л.В. Щенниковой, основной причиной, по которой вместо аренды использовался чинш, было желание обеспечить постоянное поддержание земель в хорошем хозяйственном состоянии без истощения, см.: Щенникова Л.В. Вещные права в фажданском праве России. М.: Бек, 1996. С. 56. " См.: Синайский В.И. Указ. соч. С. 244. ^ Победоносцев К.П. Курс фажданского права. Т. 1. М.: Зерцало, 2002. С. 77-78. 24 «Напротив того, не подходит под признаки вотчинного права пользование землей по арендному договору, на сколько бы лет таковой договор заключен не был, и как бы ни было обеспечено спокойное состояние пользования в течение договорного времени. Во всяком случае, договором устанавливается не непосредственная связь лица над имуществом, но личное отношение между сторонами ...»\ Тезис абсолютно понятен, но, представляется, ни К.П. Победоносцев, ни другие авторы, так и не указали чем же следует объяснить, почему в одних случаях предоставляется вещно-правовая защита, а в других она отсутствует. В частности, почему при чиншевом праве или при законном пожизненном владении обладатель соответствующего титула может прибегнуть к виндикации, а арендатор такого права ранее не имел. Ссылка на нек)ао связь обладателя вещного права с самой вещью, скорее, курьезна и юридически бессмысленна: непосредственное воздействие на вещь лежит за пределами права и, в конечном счете, мы вновь вынуждены обсуждать отношения между собственником и обладателем вещного права, последним и третьими лицами. Критерий срока также не удовлетворителен, ибо многие вещные права длятся (могут длиться) меньше срока аренды; тот же чинш мог основываться и на договоре, предусматривающим при определенных обстоятельствах прекращение владения землей. Интерес может представлять указание на личный характер вещных прав (таковы были личные сервитуты в Древнем Риме, отдельные разновидности чинша, личные в сопоставлении с правами арендатора (который также вотчинные лично и дворянские владения), но и этот критерий не охватывает все вещные права, а индивидуально находится в отношениях с собственником) ничего не дает в практическом плане. К этому вопросу (о вещном значении аренды) нам предстоит вернуться в последующих параграфах. Здесь уместно привести противоположное мнение современника К.П. Победоносцева проф. A.M. Гуляева. Со ссылкой на позицию Сената по Там же. с. 77. |