|
85 гражданского оборота, для защиты арендатора как слабой стороны, но что вовсе не служит доказательством его вещно-правовой природы. Для зарубежного законодательства также характерно наделение права аренды вещными характеристиками лишь в отношении некоторых объектов (прежде всего недвижимого имущества). Например, «по французскому законодательству новый собственник сданной в наем вещи не может выселить нанимателю фермера или нанимателя, имеющего удостоверительный акт. Для этого возможность выселения должна быть оговорена в самом договоре найма, но и в этом случае наймодатель обязан возместить нанимателю убытки»1. Также и российские цивилисты дореволюционного периода последовательно проводили взгляд на природу аренды как на обязательственное правоотношение. В правоотношениях, возникающих из договора имущественного найма, исключалась возможность наличия какихлибо вещно-правовых элементов, а наниматель не рассматривался как титульный владелец, обладающий вещно-правовыми способами защиты. «Следует иметь в виду : а) что имущественный наем есть обязательственное отношение, основанное на договоре, б) нанимателю принадлежит не вещное право, которое следовала бы повсюду за вещью, а право требования на известное действие, с) что относительное право нанимателя становится лицом к лицу с вещным нравом нового собственника, д) что последний не принимал участия в заключении договора имущественного найма, а потому и не может быть обязанным к какому-либо действию» . В дореволюционном законодательстве четко прослеживается позиция обязательственно-правовой конструкции договора найма, лишенной по общему правилу вещно-правовых элементов. Только в некоторых случаях, например, если договор имущественного найма был внесен в вотчинную кишу, сохранение его в силе было обязательным для нового собственника вещи. 1 2 1 Витрянский В.В. Договор аренды и его виды. С. 15. 2 Шсршсневич Г.Ф. Курс гражданского права. Тула: Автограф, 2001. С. 464. |
96 поименованные в законе в качестве вещных: право пользования помещением членами семьи его собственника, аренда, наем жилого помещения, безвозмездное пользование, всякое другое пользование чужим имуществом, отвечающее приведенным выше признакам»^. Однако трудно согласиться с однозначной оценкой природы арендных отношений как исключительно вещных. Е. Баринова выделяет такой признак ограниченных вещных прав как «пользование вещью и удовлетворение его собственными действиями, без посредничества иных лиц». Но разве можно сказать, что после передачи арендованного имущества арендатору, фигура арендодателя исчезает, и правоотношения между ними относительно арендованной вещи прекращаются? Нет. Даже если передано само имущество, но, например, без принадлежностей, либо необходимых документов и т.д., арендатор не имеет возможности пользоваться арендованным имуществом. А самое главное — предоставление объекта есть результат действий именно арендодателя. Кроме того, взаимоотношения «арендодатель — арендатор» не исчерпываются фактом предоставления имущества: арендодатель обязуется осуществлять, по общему правилу, капитальный ремонт имущества, имеет в ряде случаев право на расторжение договора и т.д. Противоположная позиция заключается в признании арендных отношений исключительно обязательственными; фактически ее занимает и современный законодатель. Представители данного подхода объясняют наличие «права следования», характерного для любого права вещной природы, тем фактом, что придание нанимателю подобного свойства вещного права необходимо для обеспечения устойчивости гражданского оборота, защите арендатора как слабой стороны, но что вовсе не служит доказательством его вещно-правовой природы. Для зарубежного законодательства также характерно наделение права аренды вещными ' См.: Гражданское право: Учебник. Ч. 2/ Под ред. А.П.Сергеева. Ю.К,Толстого. С. 143 ^ Баринова Е. Вещные права самостоятельная категория?// Хозяйство и право. 2002, № 7. 97 характеристиками лишь в отношении некоторых объектов (прежде всего — недвижимого имущества)\ Швейцарское законодательство занимает однозначную позицию, характеризуя отношения аренды как обязательственные, не усматривая в них качеств, характерных для вещных прав^. Также и российские проводили цивилисты взгляд на дореволюционного природу аренды периода как на последовательно обязательственное правоотношение. В правоотношениях, возникающих из договора имущественного найма, исключалась возможность наличия какихлибо вещно-правовых элементов, а наниматель не рассматривался как титульный владелец, обладающий вещно-правовыми способами защиты. Среди наиболее последовательных сторонников подобного подхода, выделим позицию Г.Ф .Шершеневича: «Следует иметь в виду : а) что имущественный наем есть обязательственное отношение, основанное на договоре, б) нанимателю принадлежит не вещное право, которое следовала бы повсюду за вещью, а право требования на известное действие, с) что относительное право нанимателя становится лицом к лицу с вещным правом нового собственника, д) что последний не принимал участия в.заключении договора имущественного найма, а потому и не может быть обязанным к какому-либо действию»'. В дореволюционном законодательстве четко отслеживается позиция обязательственно-правовой конструкции договора найма, лишенной по общему правилу вещно-правовых элементов. Только в некоторых случаях, например, если договор имущественного найма внесен в вотчинную книгу, сохранение его в силе было обязательно для нового собственника веши. Несколько противоречиво решается данный вопрос в германском законодательстве. Опираясь на традиции римского права, германские юристы к концу XIX в. сформулировали правило: «Купля разрушает найм». ' См.: Витрянский В.В. Договор аренды и его виды. С. 15. ^ Сотников B.C. Сравнительно-правовой аспект прав на недвижимое имущество// Актуальные вопросы правового регулирования отношений собственности: Материалы межвузовской научно-практической конференции. Ростов-на Дону, 2000. С. 93-96. |