Проверяемый текст
Скребкова Ольга Павловна. Договор аренды земельных участков (Диссертация 2003)
[стр. 93]

93 уплате арендной платы и др., являющиеся исключительно обязательственными.
Во-вторых, правоотношения в связи с обладанием вещью.
Вероятно, момент передачи объекта аренды и следует считать тем моментом, когда возникает второй вид правоотношений.
Близкой, полагаем, является позиция Е.
Бариновой, но она почему-то усматривает в этом трансформацию одного правоотношения в другое, т.е.
связь, по которой арендатор вправе требовать предоставления объекта («арендодатель — арендатор»), превращается в вещно-правовую связь «арендатор-вещь»1
2.
Полагаем, говорить о какой-либо трансформации не приходится.
Ибо прежнее правоотношение по предоставлению сохраняется хотя бы в частично исполненном виде: после передачи (предоставления) объекта арендодатель продолжает быть обязанным в том же самом смысле; он попрежнему обязан по тому же самому договору.
Правильным, однако, следует считать ссылку на В.М.
Хвостова, который разделял факты, ведущие к приобретению права, на «факты, на основании которых возникло притязание об установлении права titulus acquirendi и факты, при посредстве которых совершилось самое приобретение права modus acquirendi»3.
Дополнительно к такому подходу заметим, что договор не утрачивает свойств юридического факта
относительно и второго вида правоотношений, так как вовсе не передача объекта сама по себе порождает данную связь, а именно договор выступает основополагающим обстоятельством в сложном юридическом составе, приводящем к появлению вещных прав арендатора.
Теоретически мыслима ситуация4, когда арендатор получает объект лишь в учетном смысле, так как нет необходимости в физическом его присутствии; здесь
1 Агарков М.М.
Обязательство но советскому гражданскому праву// Агарков М.М.
Избранные труды по
гражданскому праву.
Том I.
М.: ЛО «Центр ЮрИнфоР», 2002.
С.
211.
2 См.: Баринова Е.
Указ.
соч.
Совершенно ясно, что в данном случае уместнее было бы говорить от отношении «арендатор прочие лица», т.к.
отношение между арендатором и вещью, если даже его оценивать как вещное, правовым не является.

5См.
подробнее: Хвостов В.М.
Система римского права.
М:
Сиарк, 1996.
С.
140.
4 Впрочем, по мере освоения новых технологий и с внедрением новых методов хозяйствования она перестает быть гипотетической.
[стр. 110]

no Здесь же уместно привести высказывание М.М.
Агаркова: «Различие абсолютных и относительных правоотношений является различием именно правоотношений, а не институтов.
В пределах одного и того же института могут быть правоотношения как абсолютные, так и относительные.
Так, например, институт имущественного найма охватывает как вещные правомочия ...так и чисто обязательственные...»^ Таким образом, в факте аренды следует видеть две группы правоотношений.
Во-первых, это обязательства по поводу предоставления объекта аренды «в целях пользования», обязательства по уплате арендной платы и др., являющиеся исключительно обязательственными.
Во-вторых, правоотношения в связи с обладанием вещью.
Вероятно, момент передачи объекта аренды и следует считать тем моментом, когда возникает второй вид правоотношений.
Близкой, полагаем, является позиция Е.
Бариновой, но она почему-то усматривает в этом трансформацию одного правоотношения в другое, т.е.
связь, по которой арендатор вправе требовать предоставления объекта («арендодатель — арендатор»), превращается в вещно-правовую связь «арендатор-вещь»^.

Полагаем, говорить о какой-либо трансформации передачи не приходится.
Ибо прежнее арендодатель правоотношение продолжает по быть предоставлению сохраняется хотя бы в частично исполненном виде: и после (предоставления) объекта обязанным в том же самом смысле; он по-прежнему обязан и именно по договору.
Правильным, однако, следует считать ссылку на В.М.
Хвостова, который разделял факты, ведущие к приобретению права, на «факты, на основании которых возникло притязание об установлении права titulus acquirendi и факты, при посредстве которых совершилось самое приобретение права modus acquirendi»^.
Дополнительно к такому подходу заметим, что договор не утрачивает свойств юридического факта
и ' Агарков М.М.
Обязательство по советскому фажданскому праву// Агарков М.М.
Избранные труды по
фажданскому праву.
Том 1.
М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2002.
С.
211.
^ См.: Баринова Е.
Указ.
соч.
Совершенно ясно, что в данном случае уместнее было бы говорить от отношении «арендатор прочие лица», т.к.
отношение между арендатором и вещью, если даже его оценивать как вещное, правовым не является.

^См.
подробнее: Хвостов В.М.
Система римского права.
М:
Спарк, 1996.
С.
140.


[стр.,111]

Ill относительно второго вида правоотношений, так как вовсе не передача объекта сама по себе порождает данную связь, а именно договор выступает основополагающим обстоятельством в сложном юридическом составе, приводящем к появлению вещных прав арендатора.
Теоретически мыслима ситуация', когда арендатор получает объект лишь в учетном смысле, так как нет необходимости в физическом его присутствии; здесь
единственным основанием появления вещных прав может служить единственно соглашение сторон без врз^ения объекта или иной передачи арендодателем.
Применительно к аренде земли обнаруживается еще больше фактов, подтверждающих, что права арендатора и иных владельцев земли не являются абсолютно (по своему существу) различными.
Анализ истории правового регулирования аренды земли свидетельствует, что двоякого рода обстоятельства всегда объединяли права всякого владельца земли (независимо от титула) и права арендатора земли.
Во-первых, исходно земля рассматривалась как «объект для всех» с соответствующим юридическим закреплением («собственность ...народа ....императора ...короны...нации и т.п.»), что приводило к созданию типичной ситуации для самых разных времен: земля именно предоставлялась; даже в тех случаях, когда она формально объявлялась собственностью, обладание собственником на деле рассматривалось как вторичное обладание.
Понятно, что точно в таком же положении находится и арендатор.
большинство исторически известных Впрочем, мы з^же видели, что вещных прав на землю (за исключением сервитутов) сформировалось как явление, совпадающее с собственно арендой.
Во-вторых, трудно найти объективные причины, по которым бы фактические действия, совершаемые арендатором земли, могли бы отличаться от действий (деятельности) лиц, обладающих вещными правами.
То же самое вероятно, как раз в силу этого (!) мы наблюдаем при анализе юридического содержания взаимоотношений, поскольку состав прав и обязанностей в тех, и других фактически совпадает.
' Впрочем, по мере освоения новых технологий и с внедрением новых методов хозяйствования она перестает быть гипотетической.

[Back]