93 уплате арендной платы и др., являющиеся исключительно обязательственными. Во-вторых, правоотношения в связи с обладанием вещью. Вероятно, момент передачи объекта аренды и следует считать тем моментом, когда возникает второй вид правоотношений. Близкой, полагаем, является позиция Е. Бариновой, но она почему-то усматривает в этом трансформацию одного правоотношения в другое, т.е. связь, по которой арендатор вправе требовать предоставления объекта («арендодатель — арендатор»), превращается в вещно-правовую связь «арендатор-вещь»1 2. Полагаем, говорить о какой-либо трансформации не приходится. Ибо прежнее правоотношение по предоставлению сохраняется хотя бы в частично исполненном виде: после передачи (предоставления) объекта арендодатель продолжает быть обязанным в том же самом смысле; он попрежнему обязан по тому же самому договору. Правильным, однако, следует считать ссылку на В.М. Хвостова, который разделял факты, ведущие к приобретению права, на «факты, на основании которых возникло притязание об установлении права titulus acquirendi и факты, при посредстве которых совершилось самое приобретение права modus acquirendi»3. Дополнительно к такому подходу заметим, что договор не утрачивает свойств юридического факта относительно и второго вида правоотношений, так как вовсе не передача объекта сама по себе порождает данную связь, а именно договор выступает основополагающим обстоятельством в сложном юридическом составе, приводящем к появлению вещных прав арендатора. Теоретически мыслима ситуация4, когда арендатор получает объект лишь в учетном смысле, так как нет необходимости в физическом его присутствии; здесь 1 Агарков М.М. Обязательство но советскому гражданскому праву// Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву. Том I. М.: ЛО «Центр ЮрИнфоР», 2002. С. 211. 2 См.: Баринова Е. Указ. соч. Совершенно ясно, что в данном случае уместнее было бы говорить от отношении «арендатор прочие лица», т.к. отношение между арендатором и вещью, если даже его оценивать как вещное, правовым не является. 5См. подробнее: Хвостов В.М. Система римского права. М: Сиарк, 1996. С. 140. 4 Впрочем, по мере освоения новых технологий и с внедрением новых методов хозяйствования она перестает быть гипотетической. |
no Здесь же уместно привести высказывание М.М. Агаркова: «Различие абсолютных и относительных правоотношений является различием именно правоотношений, а не институтов. В пределах одного и того же института могут быть правоотношения как абсолютные, так и относительные. Так, например, институт имущественного найма охватывает как вещные правомочия ...так и чисто обязательственные...»^ Таким образом, в факте аренды следует видеть две группы правоотношений. Во-первых, это обязательства по поводу предоставления объекта аренды «в целях пользования», обязательства по уплате арендной платы и др., являющиеся исключительно обязательственными. Во-вторых, правоотношения в связи с обладанием вещью. Вероятно, момент передачи объекта аренды и следует считать тем моментом, когда возникает второй вид правоотношений. Близкой, полагаем, является позиция Е. Бариновой, но она почему-то усматривает в этом трансформацию одного правоотношения в другое, т.е. связь, по которой арендатор вправе требовать предоставления объекта («арендодатель — арендатор»), превращается в вещно-правовую связь «арендатор-вещь»^. Полагаем, говорить о какой-либо трансформации передачи не приходится. Ибо прежнее арендодатель правоотношение продолжает по быть предоставлению сохраняется хотя бы в частично исполненном виде: и после (предоставления) объекта обязанным в том же самом смысле; он по-прежнему обязан и именно по договору. Правильным, однако, следует считать ссылку на В.М. Хвостова, который разделял факты, ведущие к приобретению права, на «факты, на основании которых возникло притязание об установлении права titulus acquirendi и факты, при посредстве которых совершилось самое приобретение права modus acquirendi»^. Дополнительно к такому подходу заметим, что договор не утрачивает свойств юридического факта и ' Агарков М.М. Обязательство по советскому фажданскому праву// Агарков М.М. Избранные труды по фажданскому праву. Том 1. М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2002. С. 211. ^ См.: Баринова Е. Указ. соч. Совершенно ясно, что в данном случае уместнее было бы говорить от отношении «арендатор прочие лица», т.к. отношение между арендатором и вещью, если даже его оценивать как вещное, правовым не является. ^См. подробнее: Хвостов В.М. Система римского права. М: Спарк, 1996. С. 140. Ill относительно второго вида правоотношений, так как вовсе не передача объекта сама по себе порождает данную связь, а именно договор выступает основополагающим обстоятельством в сложном юридическом составе, приводящем к появлению вещных прав арендатора. Теоретически мыслима ситуация', когда арендатор получает объект лишь в учетном смысле, так как нет необходимости в физическом его присутствии; здесь единственным основанием появления вещных прав может служить единственно соглашение сторон без врз^ения объекта или иной передачи арендодателем. Применительно к аренде земли обнаруживается еще больше фактов, подтверждающих, что права арендатора и иных владельцев земли не являются абсолютно (по своему существу) различными. Анализ истории правового регулирования аренды земли свидетельствует, что двоякого рода обстоятельства всегда объединяли права всякого владельца земли (независимо от титула) и права арендатора земли. Во-первых, исходно земля рассматривалась как «объект для всех» с соответствующим юридическим закреплением («собственность ...народа ....императора ...короны...нации и т.п.»), что приводило к созданию типичной ситуации для самых разных времен: земля именно предоставлялась; даже в тех случаях, когда она формально объявлялась собственностью, обладание собственником на деле рассматривалось как вторичное обладание. Понятно, что точно в таком же положении находится и арендатор. большинство исторически известных Впрочем, мы з^же видели, что вещных прав на землю (за исключением сервитутов) сформировалось как явление, совпадающее с собственно арендой. Во-вторых, трудно найти объективные причины, по которым бы фактические действия, совершаемые арендатором земли, могли бы отличаться от действий (деятельности) лиц, обладающих вещными правами. То же самое вероятно, как раз в силу этого (!) мы наблюдаем при анализе юридического содержания взаимоотношений, поскольку состав прав и обязанностей в тех, и других фактически совпадает. ' Впрочем, по мере освоения новых технологий и с внедрением новых методов хозяйствования она перестает быть гипотетической. |