|
оборудования, имея в штаб-квартире в Цюрихе 100 специалистов, занимающихся разработкой и проектированием газовых турбин, в то же время в своем недавно открытом московском исследовательском Центре использовала 170 российских ученых и инженеров (в основном бывших специалистов военно-промышленного комплекса) аналогичного профиля. Довольно широкое распространение получила точка зрения, согласно которой «утечка умов» являлась «спасательным кругом» для многих представителей отечественной интеллектуальной элиты, средством сохранения российского научно-технического потенциала путем перемещения некоторой его кадровой части за рубеж в такие условия труда и быта, при которых можно было эффективно трудиться на благо всего человечества, а стало быть, в конечном счете, и России (поскольку результаты творческой деятельности таких эмигрантов непременно вернутся на родину благодаря ускоряющемуся процессу интернационализации духовной и хозяйственной жизни). Поэтому, дескать, в «утечке умов» нет ничего страшного, это естественный процесс, которому никоим образом не нужно противодействовать; напротив, его стоит даже поощрять. Чтобы разобраться в этом, необходимо исходить из анализа системы интересов участников процесса «утечки умов». Представляется, что существовали четыре группы таких интересов: 1) личные интересы физических лиц эмигрантов и мигрантов, которые, как правило, выигрывали от перемены гражданства или места жительства; 2) национально-государственные интересы страны-донора, «поставляющей умы за рубеж» она однозначно несла определенные потери; 3) национально-государственные интересы принимающей страны, обычно выигрывающей от притока в ее экономику высококвалифицированный, рабочей силы; 4) интересы международного сообщества, которое в итого ничего не теряло, а скорее приобретало в результате подобного обмена, поскольку 99 |
работника, в 1993 г. (году вступления в силу закона о въезде и выезде из СССР, принятого в 1991г.) – 5976, в 1994г. – 5171, в 1995. (по предварительным данным), около 5,5 тыс. научных работников. Весьма существенным компонентом «внешней» утечки умов, по своим масштабам намного превышающим отмеченную интеллектуальную эмиграцию, стал выезд за рубеж значительного числа ученых и специалистов на временную работу, главным образом на контрактной основе. Он осуществляется ныне по самым различным каналам: в индивидуальном порядке; через посредство федеральной миграционной службы РФ (только по линии этого ведомства ежегодно за границу выезжает по контрактам 7 – 8 тыс. представителей научной и творческой интеллигенции, технических специалистов высокой квалификации); с помощью различных отечественных и зарубежных агентств, специализирующихся на вербовке ученых и специалистов. Этот процесс имел стихийный характер, статистически недостаточно четко отслеживался и соответствующим образом не регулировался, хотя именно благодаря ему весомая составляющая отечественного интеллектуального потенциала какое-то время не использовалась в интересах российской экономики. К тому же немалая часть (10 – 15%) этого потока по разным (главным образом личным) причинам оставалась за рубежом и стала, таким образом, источником пополнения рядов постоянных эмигрантов – отток «на время» превратился в потерю навсегда. Изощренной формой «утечки умов» являлся наем на работу российских ученных и специалистов иностранными компаниями и совместными предприятиями с иностранным участием, находящимся на территории России. По существу эти люди, получающие, как правило, гораздо более высокую заработную плату, чем их коллеги, занятые на отечественных предприятиях и в организациях, трудились не на российскую экономику, а в интересах своих иностранных работодателей, далеко не всегда совпадающих с интересами России. Таким образом, они частично или полностью выключились из отечественного народного хозяйства, «эмигрировали», не выезжая за границу. Иностранным фирмам это было весьма выгодно, поскольку заработная плата таких наемных работников, как правило, в несколько раз была ниже, чем у специалистов-граждан соответствующих стран, как у них дома, так и здесь в России, притом же уровне профессиональной квалификации и компетентности. В результате иностранные фирмы только за счёт заработной платы обеспечивали себе существенную экономию издержек производства. Видимо, не случайно известная швейцарская фирма «Браун Бовери», специализирующаяся на производстве энергетического оборудования, имея в штаб-квартире в Цюрихе 100 специалистов, занимающихся разработкой и проектированием газовых турбин, в то же время в своем недавно открытом московском исследовательском Центре использовала 170 российских ученых и инженеров (в основном бывших специалистов военнопромышленного комплекса) аналогичного профиля. Довольно широкое распространение получила точка зрения, согласно которой «утечка умов» являлась «спасательным кругом» для многих представителей отечественной интеллектуальной элиты, средством сохранения российского научно-технического потенциала путем перемещения некоторой его кадровой части за рубеж в такие условия труда и быта, при которых можно было эффективно трудиться на благо всего человечества, а стало быть, в конечном счете, и России (поскольку результаты творческой деятельности таких эмигрантов непременно вернутся на родину благодаря ускоряющемуся процессу интернационализации духовной и хозяйственной жизни). Поэтому, дескать, в «утечке умов» нет ничего страшного, это естественный процесс, которому никоим образом не нужно противодействовать; напротив, его стоит даже поощрять. Чтобы разобраться в этом, необходимо исходить из анализа системы интересов участников процесса «утечки умов». Представляется, что существовали четыре группы таких интересов: 1) личные интересы физических лиц – эмигрантов и мигрантов, которые, как правило, выигрывали от перемены гражданства или места жительства; 2) национально-государственные интересы страны-донора, «поставляющей умы за рубеж» она однозначно несла определенные потери; 3) национально-государственные интересы принимающей страны, обычно выигрывающей от притока в ее экономику высококвалифицированный, рабочей силы; 4) интересы международного сообщества, которое в итого ничего не теряло, а скорее приобретало в результате подобного обмена, поскольку вклад интеллектуала в мировую науку в цивилизацию был выше там, где имелись лучшие условия для его творческой деятельности и быта. Таким образом, единственной проигрывающей в этом процессе стороной являлась страна-донор (Россия) «мозгов», которая, затратив большие средства на подготовку своих ученых и специалистов, теряла значительное их число, чем снижался уровень ее экономической, интеллектуальной и социальной безопасности. Согласно расчётам американских социологов, стоимость подготовки одного высококвалифицированного специалиста научно-технического профиля обходилась стране-донору примерно в 800 тыс. долл. С учетом того, что среднегодовые темпы эмиграции научных работников из России в 90-е годы оценивались в 5-5,5 тыс. человек, она ежегодно терпела ущерб в 4-4,5 млрд. долл. Если же к категории научных работников добавить высококвалифицированных инженернотехнических специалистов, представителей медицинских профессий, учителей и деятелей культуры, то, по некоторым данным, общий годовой ущерб России от «утечки умов» доходил до 50-60 млрд. долл. «Утечка умов» имела для России и более широкие, далеко идущие негативные последствия. Необходимо учитывать: 1 снижение общего культурного и интеллектуального уровня нации, 2 девальвацию духовно-нравственных ценностей, 3 падение общественной морали, 4 потерю гуманистических традиций и особенностей национальной психологии (не говоря уж о подрыве физического здоровья нации, ее генотипа). Ущемление интересов страны-донора (России) должно было побуждать ее к принятию соответствующих юридических и экономических мер по предотвращению возможного ущерба, связанного с выездом ученных и специалистов за границу на некоторое время или навсегда, по его минимизации и получению определенного возмещения понесенных реальных потерь. Однако до настоящего времени этих мер в России не предусмотрено. Эти меры принимались как в отношении самих выезжающих (через механизм налогообложения до или после выезда на соответствующей договорной основе), так и в отношении принимающих стран (установлением отчислений в пользу страны-донора от доходов, получаемых частными и государственными организациями, использующими труд специалистовиммигрантов), а также мирового сообщества в целом. Решение проблем смягчения ущерба от приобретшей массовый характер интеллектуальной эмиграции из России в то время виделось в разработке концепции |