34 Специфический интерес к национальному самоопределению, которая проявляет эта группа, обусловлен тем, что провозглашение национальной государственности со всеми ее внешними атрибутами (многочисленные властные структуры, зарубежные представительства и т. д.) открывает новые большие возможности карьерного продвижения и повышения статуса, как в государственной, так и в гражданской сферах. Значение этой активности, основанной на четко ориентированном интересе, возрастает в той мере, в какой проявляющая се элитная группа располагает возможностью использовать для достижения своих целей, имеющиеся у нее средства манипулирования населением (традиционные, в т.ч. клановые связи, прежние административные и иные властные позиции, профессиональный и моральный авторитет и т.д.). Происходящие в мире этнические конфликты недвусмысленно показывают, какие серьезные опасности несет с собой национализм: усиление угрозы гражданской или межнациональной войны, экономическую неэффективность, нарушение нормального функционирования демократических институтов. И, тем не менее, эта политика имеет место в ряде носткоммунистических стран, что, как считает автор, может быть объяснено следующими факторами41. Представители политической элиты посткоммунистических обществ испытывают острую потребность отмежеваться от старого режима, особенно, если их подозревают в том, что они ранее были его сторонниками. Участие в этнических и националистических политических инициативах помогает человеку обозначить свою дистанцированность от прежнего режима. Коммунистическая идеология навязывала искусственные наднациональные узы. Поэтому естественно, что новые условия повлекли за собой стремление восстановить и снова обрести национальное прошлое, вновь найти национальную идентичность. 41 Известия. 04Л2,03, |
71 По его мнению, общий подъем образовательного уровня населения, при всей ограниченности этого процесса, привел к возникновению более широких, чем прежде, слоев этнически ориентированных профессионалов умственного труда (учителя, журналисты, писатели, управленцы и т.д.). Часть из них (численно меньшая) поднялась до высокого интеллектуального и профессионального уровня, позволяющего интегрироваться и в локальные, этнически обусловленные, и в общестрановые, а также интернациональные интеллектуальные и культурные круги. Другая часть, не вышедшая на средний общемировой уровень, оказалась как бы намертво привязанной к своей этнолингвистической среде. Расширение этой среды, ее растущее самоопределение, с одной стороны, служат укреплению профессиональных позиций этой части работников умственного труда, а с другой помогают им преодолеть чувство провинциальности, второсортности. Именно эта категория людей стала генератором идей суперэтнизма (как и религиозного фундаментализма). [54] Особую активность в этом отношении проявляют принадлежащие к данной категории представители местных властных элит (или претенденты на вхождение в такие элиты). Специфический интерес к национальному самоопределению, которая проявляет эта группа, обусловлена тем, что провозглашение национальной государственности со всеми ее внешними атрибутами (многочисленные властные структуры, зарубежные представительства и т. д.) открывает новые большие возможности карьерного продвижения и повышения статуса как в государственной, так и в гражданской сферах. Значение этой активности, основанной на четко ориентированном интересе, возрастают в той мере, в какой проявляющая ее элитная группа располагает возможностью использовать для достижения своих целей имеющиеся у нее средства манипулирования населением (традиционные, в т. ч. клановые связи, прежние административные и иные властные позиции, профессиональный и моральный авторитет и т.д.). 72 Происходящие в мире этнические конфликты недвусмысленно показывают, какие серьезные опасности несет с собой национализм: усиление угрозы гражданской или межнациональной войны, экономическую неэффективность, нарушение нормального функционирования демократических институтов. И тем не менее эта политика имеет место в ряде посткоммунистических стран, что, как считает автор, может быть объяснено следующими факторами. Представители политической элиты посткоммунистических обществ испытывают острую потребность отмежеваться от старого режима, особенно, если их подозревают в том, что они ранее были его сторонниками. Участие в этнических и националистических политических инициативах помогает человеку обозначить свою дистанцированность от прежнего режима. Коммунистическая идеология навязывала искусственные наднациональные узы. Поэтому естественно, что новые условия повлекли за собой стремление восстановить и снова обрести национальное прошлое, вновь найти национальную идентичность. Наиболее простым способом отмежеваться от старого режима была переориентация на использование этнических норм. Ведь этничность дает человеку “чистую” идентичность, на которую не влияют ни его положение при прежнем режиме, ни его прежняя партийная принадлежность. Чем сильнее и обоснованнее подозрения в соучастии, тем сильнее давление и соблазн прибегнуть к подобному выходу, что, вероятно, и объясняет силу националистических чувств, выражаемых бывшими коммунистическими (а ныне обратившимися в национал-популистские) лидерами в Сербии, Украине, Болгарии, Словакии, Хорватии, Молдавии, Румынии. Как можно показать на примере Кравчука или Ландсбергиса, единственно мыслимая стратегия, доступная политическим лидерам для обретения политической поддержки, добиваться общественного одобрения в качестве внепартийной патриотической силы, стремящейся представлять первостепенные интересы |