|
36 Кроме того, принятие негативных установок относительно других этнических групп и объявление их виновными в нынешних экономических неурядицах могут принести психологическое утешение и облегчение, которые помогают людям переносить нужду и экономическую неопределенность43. Потребность в четких границах могла бы быть реализована, если бы имелось сильное государство, способное навязать жесткие внутренние и внешние правила распределения. Но так как народы отделившихся республик вполне обоснованно ощущают, что их государства не в состоянии навязать такого рода правила, то тем «целым», частью которого люди себя считают, оказалось уже нс государство, а нация или этническая группа. В итоге основным критерием соотнесения человека с какой-либо общностью стало не удостоверение личности, а язык, на котором он говорит. Головной болью для республик, вставших на самостоятельный путь развития, являются внутренние меньшинства, являющиеся внешними меньшинствами соседних государств, которые, в свою очередь, предстают в роли государствпокровителей данных меньшинств. Для Словакии и Румынии в роли такого государства-покровителя выступает Венгрия, для Литвы Польша, для Молдавии Румыния, для Болгарии Турция и т.д. У каждого государства, на территории которого проживает такое этническое меньшинство, есть основания опасаться, что смежное государствопокровитель придет на защиту “своего” меньшинства, что как крайний вариант может обернуться аннексией территории, им населяемой44. Дополнительная сложность возникает тогда, когда в стране происходят несколько этнических конфликтов. В таких ситуациях меньшинствам стратегически выгодно сделать ставку на объединение сил и взаимную поддержку, как поступили поляки и русские в Литве, гагаузы и русские в Молдавии. 43 Дипломатический вестник. 12.2002. 44 Там же. |
73 своих граждан. Родственным мотивом переориентации на этнические нормы, которым могут руководствоваться элиты особенно в республиках бывшего Советского Союза является стремление избавиться от держателей власти и других элит прежнего режима, заменив их “своими” людьми из числа лиц, имеющих соответствующее этническое происхождение. Поскольку перспективы на быстрое улучшение экономической ситуации остаются мрачными, возникает экономическая потребность в границах. Экономический кризис сделал жизненно важным сохранять и защищать то, чем обладает республика. Так, отделяясь от Советского Союза, республики Балтии и Украина стремились посредством такого отделения облегчить себе процесс догоняющей модернизации и получить дополнительные шансы на вступление в единый европейский дом в лице Европейского союза или Европейской ассоциации свободной торговли. Кроме того, принятие негативных установок относительно других этнических групп и объявление их виновными в нынешних экономических неурядицах могут принести психологическое утешение и облегчение, которые помогают людям переносить нужду и экономическую неопределенность. Потребность в четких границах могла бы быть реализована, если бы имелось сильное государство, способное навязать жесткие внутренние и внешние правила распределения. Но так как народы отделившихся республик вполне обоснованно ощущают, что их государства не в состоянии навязать такого рода правила, то тем “целым”, частью которого люди себя считают, оказалось уже не государство, а нация или этническая группа. В итоге основным критерием соотнесения человека с какой-либо общностью стало не удостоверение личности, а язык, на котором он говорит. Головной болью для республик, вставших на самостоятельный путь развития, являются внутренние меньшинства, являющиеся внешними меньшинствами соседних государств, которые, в свою очередь, предстают в роли государствпокровителей данных 74 меньшинств. Для Словакии и Румынии в роли такого государства-покровителя выступает Венгрия, для Литвы Польша, для Молдавии Румыния, для Болгарии Турция и т.д. У каждого государства, на территории которого проживает такое этническое меньшинство, есть основания опасаться, что смежное государство-покровитель придет на защиту “своего” меньшинства, что как крайний вариант может обернуться аннексией территории, им населяемой. Дополнительная сложность возникает тогда, когда в стране происходят несколько этнических конфликтов. В таких ситуациях меньшинствам стратегически выгодно сделать ставку на объединение сил и взаимную поддержку, как поступили поляки и русские в Литве, гагаузы и русские в Молдавии. Посткоммунистические страны заново открывают и переписывают свои национальные истории, в том числе и истории гражданских и межгосударственных войн, которые вплоть до последнего времени по большей части скрывались и искажались (яркий пример освободительный вояж армии Тухачевского в 1920 году на Варшаву и аннексия поляками Вильнюсского края у Литвы). Такое повторное обретение истории служит не только прославлению нации, которую предстоит воссоздать, но и способствует возрождению былых межэтнических напряженностей. Этничность может использоваться в качестве средства более богатыми, чем их бывшие соседи по единому государству, республиками, не желающими делиться тем, что имеют. Первыми от Советского Союза отделились Литва, Латвия и Эстония, от Югославии Словения и Хорватия. Все эти бывшие республики занимали в федеративных образованиях, откуда они вышли, первые места по объему валового национального продукта на душу населения (данный факт объясняет также отчаянное сопротивление соответствующих федеральных правительств, пытавшихся воспрепятствовать отделению). Помимо сецессии относительно богатой провинции, доминирующий там этнос может |