|
37 Посткоммунистические страны заново открывают и переписывают свои национальные истории, в том числе и истории гражданских и межгосударственных войн, которые вплоть до последнего времени по большей части скрывались и искажались (яркий пример освободительный вояж армии Тухачевского в 1920 году на Варшаву и аннексия поляками Вильнюсского края у Литвы). Такое повторное обретение истории служит не только прославлению нации, которую предстоит воссоздать, но и способствует возрождению былых межэтнических напряженностей45. Этничность может использоваться в качестве средства более богатыми, чем их бывшие соседи по единому государству, республиками, не желающими делиться тем, что имеют. Первыми от Советского Союза отделились Литва, Латвия и Эстония, от Югославии Словения и Хорватия. Все эти бывшие республики занимали в федеративных образованиях, откуда они вышли, первые места по объему валового национального продукта на душу населения (данный факт объясняет также отчаянное сопротивление соответствующих федеральных правительств, пытавшихся воспрепятствовать отделению)46. Помимо сецессии относительно богатой провинции, доминирующий там этнос может прибегнуть к мерам, направленным на вытеснение представителей меньшинств с тем, чтобы затем конфисковать их имущество, брошенное при переезде. Среди таких мер можно назвать лишение меньшинств гражданских прав, в том числе права участвовать в процессе приватизации, подход, получивший широкую поддержку в Латвии и Эстонии. Этничность часто используется политиками в качестве средства реализации личных амбиций, что приводит к национал-популизму. Этот факт иногда осознается и самими избирателями. 45 История России для русских за рубежом. М. 2003. с.45. 46 Там же. |
74 меньшинств. Для Словакии и Румынии в роли такого государства-покровителя выступает Венгрия, для Литвы Польша, для Молдавии Румыния, для Болгарии Турция и т.д. У каждого государства, на территории которого проживает такое этническое меньшинство, есть основания опасаться, что смежное государство-покровитель придет на защиту “своего” меньшинства, что как крайний вариант может обернуться аннексией территории, им населяемой. Дополнительная сложность возникает тогда, когда в стране происходят несколько этнических конфликтов. В таких ситуациях меньшинствам стратегически выгодно сделать ставку на объединение сил и взаимную поддержку, как поступили поляки и русские в Литве, гагаузы и русские в Молдавии. Посткоммунистические страны заново открывают и переписывают свои национальные истории, в том числе и истории гражданских и межгосударственных войн, которые вплоть до последнего времени по большей части скрывались и искажались (яркий пример освободительный вояж армии Тухачевского в 1920 году на Варшаву и аннексия поляками Вильнюсского края у Литвы). Такое повторное обретение истории служит не только прославлению нации, которую предстоит воссоздать, но и способствует возрождению былых межэтнических напряженностей. Этничность может использоваться в качестве средства более богатыми, чем их бывшие соседи по единому государству, республиками, не желающими делиться тем, что имеют. Первыми от Советского Союза отделились Литва, Латвия и Эстония, от Югославии Словения и Хорватия. Все эти бывшие республики занимали в федеративных образованиях, откуда они вышли, первые места по объему валового национального продукта на душу населения (данный факт объясняет также отчаянное сопротивление соответствующих федеральных правительств, пытавшихся воспрепятствовать отделению). Помимо сецессии относительно богатой провинции, доминирующий там этнос может 75 прибегнуть к мерам, направленным на вытеснение представителей меньшинств с тем, чтобы затем конфисковать их имущество, брошенное при переезде. Среди таких мер можно назвать лишение меньшинств гражданских прав, в том числе права участвовать в процессе приватизации, подход, получивший широкую поддержку в Латвии и Эстонии. Этничность часто используется политиками в качестве средства реализации личных амбиций, что приводит к национал-популизму. Этот факт иногда осознается и самими избирателями. Этничность и национальная принадлежность представляются людям теми единственными типами общности, которые способны дать направление коллективному действию, тогда как вновь созданные политические партии, профсоюзы, профессиональные и иные объединения часто наталкиваются на безразличное отношение как отдельных избирателей, так и целых их групп. Так, одно время в Праге получила хождение шутка, в которой точно отражена популистская логика национализма: “У левых нет идеологии, у правых денег. Единственное, что остается, это национализм”. Поскольку ценности плюрализма, терпимости и компромиссов в политической культуре получивших независимость стран практически полностью отсутствуют, а состояние их экономики плачевно и, соответственно, переключение с вопросов идентичности на вопросы материального распределения материальных благ в обозримом будущем вряд ли реально, то этнократическая непреклонность кажется элитам наиболее рациональной стратегией, тем более что она находит отклик у избирателей и делает положение элит более устойчивым. Национализм может стать и на деле является необычайно эффективным средством и способен мобилизовать дремлющие сообщества на решение внутренних и внешних проблем. Ощущение исконных, почти семейных уз, дух сплоченности, которые возникают посредством апелляции к общей судьбе нации или этнической группы, в состоянии |