В силу социальной идентификации осужденный ослабляет влияние мощного психического дистресса, каким является тотальный институт лишения свободы со всеми вытекающими последствиями. Вместе с тем, участие в субкультуре оказывает негативное влияние на личность и группы осужденных. Принятые в ней ценности и стандарты поведения вступают в противоречие с нормами и моделями взаимодействия формальной организации. В рамках субкультуры меняется субъективная привлекательность мер исправительного влияния. Они, например, могут менять свой потенциал на противоположный в зависимости от членства в группе. Например, совершение противоправных поступков в стенах пенитенциарного учреждения, влекущее такую меру наказания, как помещение в штрафной изолятор, поднимает престиж личности в глазах асоциальной группы. Напротив, содействие администрации или участие в органах самоуправления увеличивает риск стать объектом насмешек и преследований. Нередко это автоматически приводит к падению статуса со всеми вытекающими из этого последствиями. Вполне понятно, что в результате подобной трансформации группового сознания в микросоциальной среде консервируются преступные ценности и стандарты поведения, направленные на нейтрализацию воспитательных мероприятий. С функциональной точки зрения, охранительное по существу и криминогенное по ориентации, влияние субкультуры оказывается настолько сильным, что включение в преступную деятельность становится вполне реальным фактом даже после освобождения из мест изоляции. Можно привести немало примеров, когда в социальных ситуациях «незримые» неформальные группы выступали в качестве силы, направляющей субъектов на путь девиантного поведения. А если они уже встали на него то мощным мотиватором, удерживающим личность в рамках асоциального сообщества. Таким образом, есть основания полагать, что процесс ресоциализации опосредуется влиянием двух факторов — микросреды общества в целом, которая преломляется через призму деятельности персонала пенитенциарного уч93 |
выступают в роли категорического императива, обязывающего вести себя должным образом. Хотя указанные обстоятельства не являются непреодолимым барьером, с ними необходимо считаться и успешно преодолевать, если мы хотим улучшить качество ресоциализации. С психологической точки зрения, асоциальная субкультура или так называемая «другая жизнь», представляет собой довольно стабильную сеть непосредственного взаимодействия осужденных. Она объективирована в неформальных стандартах поведения, внутрии межгрупповых отношениях, неписаной нормативно-ценностной системе. Данное образование спонтанно развивается в рамках любой социальной организации и составляет ее скрытую, неформальную структуру. В общем виде это не имеющая правового статуса самоорганизация осужденных, возникающая в результате удовлетворения разнообразных потребностей личности в сфере психологических отношений или иных значимых целей в период отбывания наказания. С нашей точки зрения, несмотря на внешний примитивизм, самоорганизация осужденных выполняет важные, нередко психотерапевтические функции. В частности, она содействует адаптации личности через смягчение страданий, обусловленных изоляцией от общества. Интеграция в неформальные группы дает ей возможность в той или иной мере реализовать свои потребности, в том числе и сексуальные, без утраты образа своего «Я». В силу социальной идентификации осужденный ослабляет влияние мощного психического дистресса, каким является тотальный институт лишения свободы со всеми вытекающими последствиями. Вместе с тем, участие в субкультуре оказывает негативное влияние на личность и группы осужденных. Принятые в ней ценности и стандарты поведения вступают в противоречие с нормами и моделями взаимодействия формальной организации. В рамках субкультуры меняется субъективная привлекательность мер исправительного влияния. Они, например, могут менять свой потенциал на противоположный в зависимости от членства в группе. Например, совершение противоправных поступков в стенах пенитенциарного учреждения, влекущее такую меру наказания, как помещение в штрафной изолятор, поднимает престиж личности в глазах асоциальной группы. Напротив, содействие администрации или участие в органах самоуправления увеличивает риск стать объектом насмешек и преследований. Нередко это автоматически приводит к падению статуса со всеми вытекающими из этого последствиями. Вполне понятно, что в результате подобной трансформации группового сознания в микросоциальной среде консервируются преступные ценности и стандарты поведения, направленные на нейтрализацию воспитательных мероприятий. С функциональной точки зрения, охранительное по существу и криминогенное по ориентации, влияние субкультуры оказывается настолько сильным, что включение в преступную деятельность становится вполне реальным фактом даже после освобождения из мест изоляции. Можно привести немало примеров, когда в социальных ситуациях «незримые» неформальные группы выступали в качестве силы, направляющей субъектов на путь девиантного поведения. А если они уже встали на него то мощным мотиватором, удерживающим личность в рамках асоциального сообщества. Таким образом, есть основания полагать, что процесс ресоциализации опосредуется влиянием двух факторов — микросреды общества в целом, которая преломляется через призму деятельности персонала пенитенциарного учреждения, средств массовой информации, семьи, общественности с одной стороны, и местной, локальной субкультуры осужденных, с другой. Исходя из материалов исследований, следует подчеркнуть, что влияние последней на индивидуальное и групповое поведение оказывается сильнее и интенсивнее, чем воздействие формальных организаций и социальных институтов. Хотим мы этого или нет, но в условиях пенитенциарного учреждения любого вида, наряду с правовыми, моральными, нравственными ценностями активно развиваются ориентации и представления, прямо противоположные тем, которые признает общество, и символом которых служит асоциальное поведение. Казалось бы, одни и те же формально организованные и стихийно возникающие группы, составляя единую микросоциальную среду, выполняют, тем не менее, различные функции и являются носителями разных ценностей. В соответствии с этой спецификой развиваются и формы взаимодействия осужденных, преобладающей чертой которых служит неформальность взаимоотношений. СТРУКТУРА И НАПРАВЛЕННОСТЬ НЕФОРМАЛЬНЫХ ГРУПП. Взаимоотношения осужденных складываются и развиваются в рамках неформальных групп, специфической чертой которых является дифференциация общения и межличностных статусов. Наблюдения показывают, что в пенитенциарных учреждениях любого типа подавляющее число осужденных (от 90 до 96%) входят в неформальные группы различной направленности. Объем этих групп варьирует, как правило, от двух до семи человек. В некоторых колониях их численность превышает 10-15 осужденных и более. Образование таких групп строится главным образом на принципах психологической совместимости, общности взглядов и интересов (возраст, территория, ценностные ориентации). Нередко включение в неформальные группы является следствием психологического давления (26. 8%) или же диктуется стремлением к доминированию над остальными осужденными (15.4%). Последняя тенденция особенно характерна для осужденных молодежного возраста, имеющих устойчивые антисоциальные взгляды, а также лиц, чья |