|
66]. Эти два подхода можно противопоставить как дуалистический и подлинно диалогический. Узкое понимание диалога исключает субъективность, сводится к простому обмену репликами без учета всего богатства эмоций, оценок, отношений, выражаемых участниками взаимодействия. Такое понимание связано с противопоставлением диалога как формы речи, заключающейся в обмене взаимообусловленными репликами, монологу как высказыванию одною лица. Основным признаком различения диалогической реплики и монолога считается степень самостоятельности высказывания (автосемантичность монолога, синсемантичность реплики диалога). Реплики участников диалога, как правило, лаконичны. Обычно в каждой из последующих реплик сокращается все, что прозвучало в предыдущей или известно из ситуации. Поэтому смысл реплики становится полностью понятным только в связи с контекстом и ситуацией [Чубай 2007:51]. Понимание взаимодействия субъектов как динамики интерсубъекгивности, т.е. как процесса развития отношений субъектов, формирования их оценок, эмоций, смыслов под влиянием друг друга в ходе диалогического общения, дает основания широко трактовать понятие диалога. Исходя из такого понимания, любой текст (в том числе и «внешне» монологический) в той или иной мере диалогизирован, поскольку продуцируется с установкой на активное восприятие его адресатом. В этом смысле явление диалога глобально. «Вся жизнь языка в любой области его употребления пронизана диалогическими отношениями» [Бахтин 1979: 212]. В отечественном языкознании научное изучение и описание диалога как формы существования языка, связанной с его социальной функцией, началось в 20-30-е годы в работах М.М. Бахтина, Л.В. Щербы, Л.П. Якубинского и др., подчеркивающих ориентированность речи на собеседника и диапошчность всякою высказывания [Бахтин 1994; Щерба 1958; Якубинский 1986]. Так, Л.В. Щерба олмечал, что коммуникация невозможна без второю лица (слушающего, читающего): «В непосредственном опьпге нам, с одной стороны, даны факты говорения, т.е. высказывание наших мыслей, чувств, желаний и т.д., а с 13 |
сущность и смысл коммуникации, как и вообще явлений культуры (а язык -явление культуры), «насквозь» социальны» [Бенветист 1974]. Разграничивается широкое и узкое понимание диалога. Каждое из определений основано на одном из двух подходов к пониманию взаимодействия: классический, картезианский (основанный на учении Декарта), заключающийся в том, что любые взаимодействующие элементы рассматриваются как отдельные, независимые сущности; современный, бахтинский (основанный на учении Бахтина), основу которого составляет понимание взаимодействия как процесса, создающего единство, целое взаимозависимых и дополняющих друг друга субъектов [Стилистический словарь 2003:45]. Эти два подхода можно противопоставить как дуалистический и подлинно диалогический. Узкое понимание диалога исключает субъективность, сводится к простому обмену репликами без учета всего богатства эмоций, оценок, отношений, выражаемых участниками взаимодействия. Такое понимание связано с противопоставлением диалога как формы речи, заключающейся в обмене взаимообусловленными репликами, монологу как высказыванию одного лица. Основным признаком различения диалогической реплики и монолога считается степень самостоятельности высказывания (автосемантичность монолога, синсемантичность реплики диалога). Реплики участников диалога, как правило, лаконичны. Обычно в каждой из последующих реплик сокращается все, что прозвучало в предыдущей или известно из ситуации. Поэтому смысл реплики становится полностью понятным только в связи с контекстом и ситуацией [там же: 44]. Понимание взаимодействия субъектов как динамики интерсубъективности, т.е. как процесса развития отношений субъектов, формирования их оценок, эмоций, смыслов под влиянием друг друга в ходе диалогического общения дает основания широко трактовать понятие диалога. Исходя из такого понимания, любой текст (в том числе и 51 «внешне» монологический) в той или иной мере диалогизирован, поскольку продуцируется с установкой на активное восприятие его адресатом. В этом смысле явление диалога глобально. «Вся жизнь языка в любой области его употребления пронизана диалогическими отношениями» [Бахтин 1994]. Диалогичность в широком, глобальном смысле это и есть речевое проявление социальной сущности языка, реализуемой при коммуникации. Не может быть речи без коммуникативной функции. В отечественном языкознании научное изучение и описание диалога как формы существования языка, связанной с его социальной функцией, началось в 20-30-е годы в работах М.М. Бахтина, В.Н. Волошинова, Л.В. Щербы, Л.П. Якубинского и др., подчеркивающих ориентированность речи на собеседника и диалогичность всякого высказывания [Бахтин 1993; 1994; Щерба 1915; Якубинский 1923]. Так, Л.В. Щерба отмечал, что коммуникация невозможна без второго лица (слушающего, читающего): «В непосредственном опыте нам, с одной стороны, даны факты говорения, т.е. высказывание наших мыслей, чувств, желаний и т.д., а с другой — факты понимания этого говорения. Первые особенно привлекают к себе внимание, и мы охотно их-то и называем языком. Вторые обыкновенно остаются в тени и сравнительно легко выпадают из поля зрения даже теоретиков. Между тем именно вместе взятые эти процессы и образуют единый процесс коммуникации» [Щерба 1958: 55]. Л.П. Якубинский исходил в своих исследованиях из положения о двусторонности, сложности речевой деятельности вообще: «В сущности, всякое взаимодействие людей есть именно взаимодействие; оно по существу стремится избежать односторонности, хочет быть двусторонним, диалогичным и бежит от монолога» [Якубинский 1986:32]. Не случайно Л.П. Якубинский одну из глав своей работы «О диалогической речи» называет «О естественности диалога и 52 2.3 Выводы по главе Анализ специальной литературы показал, что критерии определения монолога и диалога оказываются сближающимися, а нередко и взаимоисключающими. Исследователи говорят об условности границ между диалогом и монологом и делают вывод о том, что диалог является формой речи, наиболее явно и непосредственно актуализирующей социальную сущность языка, его коммуникативную функцию. Диалогичность явление более широкое, чем диалог. Это связано с положением о том, что любой текст (в том числе и «внешне» монологический) в той или иной мере диалогизирован, поскольку продуцируется с установкой на активное восприятие его адресатом. Исследователями делается вывод о том, что диалогичность речевое проявление социальной сущности языка, реализуемой при коммуникации. Подчеркивается, что вопрос о средствах выражения диалогичности требует специальных исследований, поскольку знание средств выражения диалогичности способствует достижению эффективности общения в той или иной его сфере и адекватности понимания текста. Обосновывается, что феномен диалогичности слова, высказывания, текста, мышления является предметом исследования целого ряда наук риторики, литературоведения, лингвистики, стилистики, психологии, в каждой из которых формируется свое представление о сущности и функциях этого явления. В рамках рассмотрения дискуссионности проблемы текстовых категорий поднят вопрос о категориальном статусе диалогичности. Отмечается неоднородность имеющихся классификаций текстовых категорий, связанная с различными критериями, лежащими в их основе: грамматическими, структурными, семантическими, категориальностилистическими, функционально-стилистическими и др. Наиболее разработанной является концепция ФССК М.Н. Кожиной, 93 |