|
диалогичности в русле интерпретаций и развития идеи диалогичного слова М.М. Бахтина [см.: Бонецкая 1995; Лахманн 1996; Мак-Клеллан 1995]. При этом подчеркивается риторическое «происхождение» бахтинской концепции диалогичности; дается определение сущностной характеристики диалогичности или, по Бахтину, «двуголосого» слова, состоящего в двунаправленности высказываний такого рода. «Двуголосое слово, пишет Вильям Мак-Клеллан, намеренно направлено и на предмет речи и на другое высказывание» [МакКлеллан 1995: 87]. Кроме того, диалогичность в литературоведении понимается и как интертекстуальность, которая предполагает диалог автора с предшественниками (реминисценции), и как проявление оппозиции «я другой» в диалоге автора с героем, писателя с читателем, в сознании персонажа [см.: Бизева 2000; Чернец 1994]. В стилистике понятие диалогичносги монологической речи долгое время рассматривалось на материале художественной речи, и здесь понятие диатогичности соприкасается и соотносится с понятием драматургичности, драматизированности монолога, с одной стороны [Виноградов 1959], и с понятием полифоничности повествования, то есть его способности аккумулировать, соединять в себе разные субъектно-речевые сферы, чужое слово, с другой [Бахтин 1994]. Осмысление и развитие идей М.М. Бахтина и В.В. Виноградова в современной стилистике ведется в нескольких направлениях: рассматриваются причины возникновения диатогичности в монологических текстах [Алексеева 2005; Дускаева 2004; Якобсон 1975;]; выявляются функции диалогичности [Винокур 1990; Кожина 1986; Прохватилова 1999]; определяются особенности диалогичности в текстах разной жанровой и стилевой принадлежности [Бузаров 2002; Кожина 1981; 1986]; описываются отдельные приемы, порождающие диалогичность монологической речи [Винокур 1990; Кожина 1981; Разинкина 1978; Славгородская 1986; Светана 1985 и др.]. При этом обнаруживаются различия в трактовке понятия диалогичности и ее признаков. 20 |
взаимопереходности объединяет многие работы, посвященные изучению форм речевого общения [см., например: Алексеева 2005; Будагов 1974; Бизева 2000; Винокур 1955; Дускаева 2003; Йотов 1977; Кожина 1981; Лаптева 1976; Холодович 1967; Якубинский 1923 и др.]. Итак, в рамках решения проблемы соотношения диалога и монолога с учетом коммуникативной природы языка современными исследователями выдвигается положение о диалогичности как особом свойстве, признаке монологической речи. Феномен диалогичности слова, высказывания, текста, мышления является предметом исследования целого ряда наук гуманитарного цикла риторики, литературоведения, лингвистики, стилистики, психологии, в каждой из которых формируется свое представление о сущности и функциях этого явления. Кроме того, на трактовке диалога, обозначенной в трудах М.М. Бахтина, базируются не только лингвистические концепции, но и концепции, развиваемые философами (С.С. Гусевым и Г.Л. Тульчинским), психологами (Б.М. Ломовым, Г.М. Кучинским, Т.А. Флоренской), теоретиками журналистики (В.Д.Мансуровой, В.Ф.Олешко, А.В.Ольховниковым) и мн. др. Так, в современной риторике понятие диалогичности речи рассматривается в нескольких аспектах. Одни исследователи обращаются к феномену диалогичности в русле интерпретаций и развития идеи диалогичного слова М.М. Бахтина [см.: Бонецкая 1995; Вакулова 2005; Лахманн 1996; Мак-Клеллан 1995; Пелицци 1996]. При этом подчеркивается риторическое «происхождение» бахтинской концепции диалогичности; дается определение сущностной характеристики диалогичности или, по Бахтину, «двуголосого» слова, состоящего в двунаправленности высказываний такого рода. «Двуголосое слово, пишет Вильям Мак-Клеллан, намерено направлено и на предмет речи и на другое высказывание. Для сравнения, монологическое слово ориентировано главным образом на объект высказывания и имеет лишь 63 основывается на бахтинской концепции полифонии литературного произведения, его идее универсальности диалогических отношений и сопряжено с характеристикой вовлеченности сознания, поведения, высказывания говорящего лица в процессы межличностного общения [см.: Лртюшков 2000; Большакова 2003; Нестеров 1996]. Кроме того, диалогичность понимается и как интертекстуальность, которая предполагает диалог автора с предшественниками (реминисценции), и как проявление оппозиции «я другой» в диалоге автора с героем, писателя с читателем, в сознании персонажа [см.: Бизева 2000; Чернец 1994]. В стилистике понятие диалогичности монологической речи долгое время рассматривалось на материале художественной речи, и здесь понятие диалогичности соприкасается и соотносится с понятием драматургичности, драматизированности монолога, с одной стороны [Виноградов 1963], и с понятием полифоничности повествования, то есть его способности аккумулировать, соединять в себе разные субъектноречевые сферы, чужое слово, с другой [Бахтин 1994]. Осмысление и развитие идей М.М. Бахтина и В.В. Виноградова в современной стилистике ведется в нескольких направлениях: рассматриваются причины возникновения диалогичности в монологических текстах [Алексеева 2005; Дускаева 2004; Лаптева 1990; Якобсон 1975;]; выявляются функции диалогичности [Бедрина 2001; Винокур 1990; Кожина 1986; Прохватилова 1999; Шелюто 1957]; определяются особенности диалогичности в текстах разной жанровой и стилевой принадлежности [Бузаров 2002; Кожина 1981; 1986; Левшун 1992; Шелютто 1957]; описываются отдельные приемы, порождающие диалогичность монологической речи [Винокур 1990; Кожина 1981; Красавцева 1987; Нистратова 1985; Разинкина 1978; Славгородская 1978; Светана 1985 и др.]. При этом обнаруживаются различия в трактовке понятия диалогичности и ее признаков. Наиболее распространенной является точка зрения, согласно которой 66 |