|
текстом вне художественного творчества решает проблему интерпретации. Но и текст, и произведение «событийны», разомкнуты: текст это событие отношения автора и интерпретатора, а произведение событие отношения автора и героя. Другими словами, это диалогические события, относящиеся к сфере духовной культуры. По М.М. Бахтин}', диалогические отношения, которые пронизывают текст, имеют своеобразный характер. Они не сводимы ни к логическим, ни к лингвистическим, ни к психологическим, ни к механическим или к каким-либо иным отношениям. Это особый тип смысловых отношений, которые возникают между целыми высказываниями, за которыми стоят речевые субъекты, авторы данных высказываний. Наиболее простым и наглядным видом таких отношений является реальный диалог. В художественном тексте он представлен в виде композиционно-речевой формы «диалог», в котором каждая реплика может быть и монологичной, а каждый монолог может быть репликой большого диалога. Отношения между репликами такого диалога не совпадают с диалогическими отношениями. «Диалогические отношения гораздо шире, разнообразнее и сложнее диалогической речи. Два высказывания, отдаленные друг от друга во времени и в пространстве, при смысловом сопоставлении обнаруживают диалогические отношения, если между ними есть хоть какая-нибудь смысловая конвергенция (хотя бы частичная общность темы, точки зрения и т.п.)» [Бахтин 1979: 303-304]. Современные модели коммуникативных процессов в свете проблемы смысловой диалогической конвергенции текста описаны К.Б. Свойкиным [Свойкии 2004]. С другой стороны, возможно упрошенное понимание диалогических отношений как спора, полемики, противоречия. Бахтин приводит в качестве примера диалогических отношений согласие, даже если два субъекта повторяют одно высказывание («Прекрасная погода!» «Прекрасная погода!»). Произнесенные разными голосами, эти высказывания оказываются связанными диалогическим отношением согласия. «Это определенное диалогическое событие во взаимоотношениях двоих, а не эхо» [Бахтин 1979: 304]. Повторяемость этой 27 |
33 Бахтин выделяет два полюса текста. С одной стороны, текст предполагает язык «общепонятную (то есть условную в пределах данного коллектива) систему знаков». То есть «за каждым текстом стоит система языка» и «в тексте ей соответствует все повторимое и воспроизводимое, все, что может быть дано вне данного текста» (Бахтин 1979, 283). С другой стороны, «каждый текст (как высказывание) является чем-то индивидуальным, единственным и неповторимым, и в этом весь смысл его (его замысел, ради чего он создан). Это то в нем, что имеет отношение к истине, правде, добру, красоте, истории» (Бахтин 1979, 283). Такой подход к тексту делает язык лишь одним из его аспектов. Язык это «материал и средство». Главное в тексте его замысел, авторская интенция. Кроме этого, конституирующими являются его ценностный аспект, а также индивидуально-стилистический. Как видно из этого соотношения, «над категорией текста...совершены две операции, идущие вразрез с тенденциями семиотики. Во-первых, Бахтин «развоплотил» текст, показав опять-таки вторичность, техничность собственно языкового знакового материала; во-вторых же, он «очеловечил» текст, тогда как едва ли не главной целью семиотики было оторвать текст от его автора» (Бонецкая 1995а, 42). Поскольку текст взаимодействует с контекстом, его неповторимый авторский момент «не вмещается» в текст как таковой (т.е. как знаковый комплекс) по причине «повторяемости и общезначимости» языковых единиц, конституирующих текст. Замысел текста «осуществляется чистым контекстом» (Бахтин 1979, 283), присутствием его адресата и интерпретатора в ситуации «произнесения» текста. Бахтин расширяет проблему текста до границ проблематики словесного творчества и говорит о произведении, а в связи с текстом вне художественного творчества решает проблему интерпретации. Но и текст, и произведение «событийны», разомкнуты: текст это событие отношения автора и интерпретатора, а произведение событие отношения автора и героя. Другими словами, это диалогические события, относящиеся к сфере духовной культуры. 34 Диалогические отношения, которые пронизывают текст, имеют своеобразный характер. Они не сводимы ни к логическим, ни к лингвистическим, ни к психологическим, ни к механическим или к каким-либо иным отношениям. Это особый тип смысловых отношений, которые возникают между целыми высказываниями, за которыми стоят речевые субъекты, авторы данных высказываний. Наиболее простым и наглядным видом таких отношений является реальный диалог. В художественном тексте он представлен в виде композиционно-речевой формы «диалог», в котором каждая реплика может быть и монологичной, а каждый монолог может быть репликой большого диалога. Отношения между репликами такого диалога не совпадают с диалогическими отношениями. «Диалогические отношения гораздо шире, разноообразнее и сложнее диалогической речи. Два высказывания, отдаленные друг от друга во времени и в пространстве, при смысловом сопоставлении обнаруживают диалогические отношения, если между ними есть хоть какая-нибудь смысловая конвергенция (хотя бы частичная общность темы, точки зрения и т.п.)» (Бахтин 1979, 303-304). Современные модели коммуникативных процессов в свете проблемы смысловой диалогической конвергенции текста описаны К.Б. Свойкиным (Свойкин 1998). С другой стороны, возможно упрощенное понимание диалогических отношений как спора, полемики, противоречия. Бахтин приводит в качестве примера диалогических отношений согласие, даже если два субъекта повторяют одно высказывание («Прекрасная погода!” “Прекрасная погода!”). Произнесенные разными голосами, эти высказывания оказываются связанными “диалогическим отношением согласия. Это определенное диалогическое событие во взаимоотношениях двоих, а не эхо” (Бахтин 1979, 304). Повторяемость этой фразы как языкового материала, как знака, нс означает повторяемости данного текста, который произнесен двумя говорящими в конкретных условиях, с определенной интонацией. В других условиях даже те же субъекты произнесут эту фразу иначе. И в этом заключается неповторимость события жизни текста, которое происходит всякий |