Проверяемый текст
Чубай Светлана Анатольевна. Диалогичность современной политической рекламы (Диссертация 2007)
[стр. 72]

комментирующих и реплицирующих тенденций зависит от ощущения автором иерархической высоты чужого высказывания.
В бахтинской теории диалогических отношений, возникающих с появлением в монологическом тексте чужого высказывания, недостаточно полно представлен семантический аспект взаимодействия авторской и цитируемой речи.
Определяя спектр диалогических взаимоотношений как согласие несогласие, утверждение дополнение, вопрос ответ [Бахтин 1994: 88-89], ученый, тем не менее, создавал свою классификацию типов прозаического слова на основе анализа скрытой и явной полемичности слова.
На наш взгляд, это связано с трактовкой М.М.
Бахтиным диалога как конфликта двух оценочных позиций, поскольку, по М.М.
Бахтину, реплика всякого существенного и глубокого диалога аналогична скрытой полемике [там же: 90].
Однако диалогические взаимоотношения авторского и чужого высказываний, аналогичные взаимодействию реплик в диалоге, не всегда носят характер противоборства.
При рассмотрении вопроса о семантикосинтаксической классификации разновидностей диалога данное положение наиболее четко было сформулировано А.К.
Соловьевой, отмечавшей, что сущность диалога не сводится к борьбе мнений, склонностей, настроений, к нажиму на чужую волю и чужое мнение; в реальной жизни диалог часто имеет унисонный характер, когда разговор протекает в объединяющей собеседников атмосфере общих воспоминаний и впечатлений и участники коммуникации подтверждают и дополняют высказывания друг друга [см.: Соловьева 1965: 109].
Автор дает описание семантической типологии диалога, в основе которой лежит учет воплощения в диалогическом единстве одной из разновидностей интеллектуального акта согласия или несогласия.
При этом выделяемые А.К.
Соловьевой диалоги-споры, диалоги-конфиденциальные объяснения и диалоги-ссоры «в той или иной мере содержат момент борьбы мнений и чувств, содержат экспрессивно выраженное несогласие,
пейоративную оценку реплик собеседника», тогда как в диалогах-унисонах «перекликаются общие 72
[стр. 134]

высоты чужого высказывания.
В бахтинской теории диалогических отношений, возникающих с появлением в монологическом тексте чужого высказывания, недостаточно полно представлен семантический аспект взаимодействия авторской и цитируемой речи.
Определяя спектр диалогических взаимоотношений как согласие несогласие, утверждение дополнение, вопрос ответ [Бахтин 1994: 88 89], ученый тем не менее создавал свою классификацию типов прозаического слова на основе анализа скрытой и явной полемичности слова.
На наш взгляд, это связано с трактовкой М.М.
Бахтиным диалога как конфликта двух оценочных позиций, поскольку, по М.М.
Бахтину, реплика всякого существенного и глубокого диалога аналогична скрытой полемике [там же: 90].
Однако диалогические взаимоотношения авторского и чужого высказываний, аналогичные взаимодействию реплик в диалоге, не всегда носят характер противоборства.
При рассмотрении вопроса о семантикосинтаксической классификации разновидностей диалога данное положение наиболее четко было сформулировано А.К.
Соловьевой, отмечавшей, что сущность диалога не сводится к борьбе мнений, склонностей, настроений, к нажиму на чужую волю и чужое мнение; в реальной жизни диалог часто имеет унисонный характер, когда разговор протекает в объединяющей собеседников атмосфере общих воспоминаний и впечатлений и участники коммуникации подтверждают и дополняют высказывания друг друга [см.: Соловьева 1965: 109].
Автор дает описание семантической типологии диалога, в основе которой лежит учет воплощения в диалогическом единстве одной из разновидностей интеллектуального акта согласия или несогласия.
При этом выделяемые А.К.
Соловьевой диалоги-споры, диалоги-конфиденциальные объяснения и диалоги-ссоры «в той или иной мере содержат момент борьбы мнений и чувств, содержат экспрессивно выраженное несогласие,
отрицательную оценку реплик собеседника», тогда как в диалогах-унисонах «перекликаются общие воспоминания, 134

[Back]