Проверяемый текст
Шубин В.И., Пашков Ф.Е. Культура. Техника. Образование. Год издания 1999
[стр. 153]

153 зарождается и экологическое знание, но не как теория или научная дисциплина, а в качестве некоторой идеологии.
В таком виде оно присутствует у Мальтуса и Годвина, а еще ранее у Руссо, в его концепции * естественного человека, вернувшегося назад, к природе».1
И характерно последнее замечание о том, что экологическое знание зарождается как идеология, а не как научная теория.
Вначале именно философия и искусство осознали возможность негативных последствий развития техники.
И дело не в том, что техника плоха сама по себе.
Кризис может и должен возникнуть ввиду ограниченности Земли и неограниченного
роста численности человечества.
Но техника резко ускоряет все процессы в социуме и биосфере С одной стороны, увеличивая блага, создает предпосылки к росту
населения, с другой стороны, увеличивает антропогенную нагрузку на природу.
Искусство того времени не осталось безучастным к рационализации мышления и технизации жизни.
«Романтизм,
по мнению В Гейнзберга, можно, хотя бы отчасти считать реакцией на то состояние мира, когда под действием рационализма естественных наук и техники он готов был превратиться в совокупность трезвых, практически рассчитанных условий, обеспечивающих благополучие внешней жизни.
В таком мире для целостной личности с ее желаниями, ее надеждами, ее страданиями подлинного места * не оставалось.
Личность поэтому погрузилась в свой внутренний мир.
В реальном мире наш поступок влечет за собой следствия, за которые мы должны отвечать.
Отрешение же от него, быть может, и ощущалось как потеря, однако было все же легче
чтобы не сказать удобней убежать в мир грез, упиваться страстями, сбросить с себя и других бремя ответственности и наслаждаться бесконечной широтой чувства».2 Несмотря на предупреждения со стороны философии и искусства, С» экологические представления очень медленно входили в сознание естествоиспытателей.
Если к началу XX века в философии (в основном '
Гиренок Р.И Экология.
Цивилизация.
Ноосфера.
-М., 1987.
С.
13...
14.

2 Гейзенберг В.
Шаги за горизонт.
М..
1987.
С.
316...317
[стр. 39]

ценностной системы, включающей все достижения естествознания, в которой Человек не противопоставлялся бы Миру, а органически включался бы в него как часть в целое.
Преодоление сциентизма и технократизма видится на пути гуманитаризации и экологизации воспитания, образования, мышления Человека.
Что касается экологического кризиса, то тут пока путь один – совершенствование технологии, экологизация техники, но он упирается в реформу высшей школы, способной формировать гуманистически мыслящего и разумно действующего специалиста.
Экологическое мышление, по мнению многих специалистов, всегда было неотъемлемым компонентом мировоззрения человека, но, безусловно, в разные эпохи оно имело различное содержание и форму выражения.
Первые ростки его, пожалуй, стали пробиваться одновременно с первыми успехами технологической цивилизации, «Машинизация человеческой деятельности, – пишет Ф.И.
Гиренок, – нуждается в энергетическом обеспечении, в металлах.
Увеличивается производство отходов, меняются ландшафты, режим рек, климат.
Растут города.
Совершенствуется транспорт...
Это – усиливающееся давление на природу.
Формирование искусственного компонента внешней Среды осознается Ж.
Бюффоном и Ж.Ж.
Руссо, а позднее Р.
Мальтусом, Ж.
Ламарком.
Р.
Маршем.
Именно благодаря тому, что между обществом и природой возникают новые связи, в которых человек выступает в качестве субъекта, а природа в качестве объекта, зарождается и экологическое знание как таковое...
Экологическое знание невозможно, если доминирует установка на приспособление человека к окружающей его естественной среде.
Но оно становится реальностью, когда человек в процессе своего исторического развития изменяет внешнюю природу, а затем начинает приспосабливаться к этим измененным условиям окружающей Среды.
С появлением механических средств труда в конце XVIII века, способных существенно повлиять на состояние внешней Среды, зарождается и экологическое знание, но не как теория или научная дисциплина, а в качестве некоторой идеологии.
В таком виде оно присутствует у Мальтуса и Годвина, а еще ранее у Руссо, в его концепции естественного человека, вернувшегося назад, к природе»
(Гиренок Р.И.
Экология.
Цивилизация.
Ноосфера.
М., 1987, с.
13...14).

И это последнее замечание о том, что экологическое знание зарождается как идеология, а не как научная теория, характерно.
Вначале именно философия и искусство осознали возможность негативных последствий развития техники.
И дело не в том, что техника плоха сама по себе.
Кризис может и должен возникнуть ввиду ограниченности Земли и неограниченного
размножения человека.
Но техника резко ускоряет все процессы в социуме и биосфере.
С одной стороны, увеличивая блага, создает предпосылки к росту
численности населения, с другой стороны, увеличивает антропогенную нагрузку на природу.
Предвидя это, Гете писал: «Победоносно распространяющаяся машинерия мучает и пугает меня.
Она подбирается медленно-медленно, как гроза.
Но путь ее предопределен, она придет и застигнет нас врасплох» (цит.
по: Гейзенберг В.
Шаги за горизонт.
М., «Мысль», 1987).
Искусство того времени не осталось безучастным к рационализации мышления и технизации жизни.
«Романтизм,
– по мнению В.
Гейнзберга, – можно, хотя бы отчасти считать реакцией на то состояние мира, когда под действием рационализма естественных наук и техники он готов был превратиться в совокупность трезвых, практически рассчитанных условий, обеспечивающих благополучие внешней жизни.
В таком мире для целостной личности с ее желаниями, ее надеждами, ее страданиями подлинного места не оставалось.
Личность поэтому погрузилась в свой внутренний мир.
В реальном мире наш поступок влечет за собой следствия, за которые мы должны отвечать.
Отрешение же от него, быть может, и ощущалось как потеря, однако было все же легче
– чтобы не сказать удобней – убежать в мир грез, упиваться страстями, сбросить с себя и других бремя ответственности и наслаждаться бесконечной широтой чувства» (цит.
по: Гейзенберг В.
Шаги за горизонт.
М., «Мысль», 1987, с.
316...317).
Несмотря на предупреждения со стороны философии и искусства,
экологические представления очень медленно входили в сознание естествоиспытателей.
Если к началу XX века в философии (в основном
благодаря представителям философии русского космизма) уже сложилась целостная концепция развития цивилизации на пути технизации и достигла своего апогея в работах О.
Шпенглера, то естествознание только осознало роль человека, как великого преобразователя природы.
В 1866 г.
Геккель впервые использовал термин «экология», но понимал его только как отношение животных к окружающей среде в фиксированных, не изменяющихся условиях, т.е.
мыслил это понятие исключительно в рамках физиологии.
Несколько иную постановку вопроса находим у Дж.П.
Марша.
Основная идея Дж.
Марша заключается в том, чтобы указать характер и, приблизительно, размеры

[Back]