|
фосфера, а это будет иметь далеко идущие последствия во всех сферах жизни, включая наше сознание. Очевидно, установление постиндустриального общества будет носить характер бифуркации качественной трансформации основ цивилизации и социальной природы общественных отношений, вариант и направленность которых станет результатом сознательного выбора человека. С точки зрения синергетической теории развития, подобная траектория преобразования сил старого порядка в хаотические перемены происходит для того, чтобы из подобного хаоса родился новый порядок в бытии мирового социума. Энергия бифуркационного процесса возникает в результате оппозиции, разности потенциалов биосферы и искусственной второй природы, творимой человеком. Техносфера представляет только часть созданного человеком искусственного мира. Проблема соотношения истории и эволюции может решаться лишь в рамках фундаментального противоречия человека и природы, углубления знании в области геобиосоциогенеза, наращивания объёма и надёжности научной информации о системе «человек общество природа», развития так называемой социоестественнои истории, стремящейся сопоставить между собой два типа развития человеческо-исторический и эволюционно-природный. Противоречия между человеком и природой сравнимы с противоречиями между живым и неживым веществом: живои организм всегда находится в отношении устойчивого неравновесия к физическому миру, цивилизация столь же неравновесна по отношению к биосфере. Человек не может не пользоваться возможностями и ресурсами природы для собственного развития. Он не довольствуется возможностями саморазвития, дарованными ему природой, а строит для себя во мноЯ > С !'4 * X* г £ * < Ч гом искусственный мир, погружённый в природно-естественную среду, но живущий во многом в соответствии со своими, а не природными, правилами и законами, ритмами и скоростями развития. Поэтому разрешение противоречии между человеком и природой нужно искать не в противо264 |
организации, как Международный телекоммуникационный союз, Организация по экономическому сотрудничеству и развитию, Международная организация по стандартизации, Всемирная организация по защите интеллектуальной собственности, Всемирная торговая организация и т.д. Очевидно, что создание глобальной информационной инфраструктуры возможно лишь при объединении усилий большинства стран мира, которые способны и желают развивать свои национальные информационные системы и сети. Складывающаяся в настоящее время глобальная информационная инфраструктура в специальной литературе носит название «информационной супермагистрали», что отражает ее скорее техническое содержание и обозначает органическое соединение двух составляющих эффективного информационного обслуживания пользователей: соответствующей телекоммуникационной инфраструктуры и информационных ресурсов (библиотеки, архивы, информационные центры и т.д.). Будучи по своей значимости сопоставимым с изобретением книгопечатания, возникновение информационной супермагистрали тем не менее может быть адекватной лишь переходному периоду к информационному обществу, представляющему собой новый цивилизационный цикл в развитии человечества. Именно тогда ускорение темпов создания информации, совершенствование средств ее хранения и передачи, изменение принципов общения людей в процессе обмена информацией приведут к становлению биоэлектронной среды, в которую будет включен сам человек со всем набором его жизненных обстоятельств и проблем, то есть к возникновению киберпространства. Примером такой киберсреды может служить современная «сеть сетей» — Интернет, представляющая собой быстро (на 10-15% в месяц) растущую систему, объединяющую сотни миллионов пользователей, десятки миллионов компьютеров и сотни тысяч серверов по всему свету.27 Многократно испытанные преимущества Интернет привели к массовому отказу многих стран, несмотря на уже произведенные многомиллиардные вложения, от национальных корпоративных или ведомственных сетей в пользу построения открытых стандартизированных систем и их интеграции в Интернет. Движение к глобальному информационно-телекоммуникационному пространству и будет обозначать собой, по всей видимости, технико-технологическую составляющую возникновения постиндустриального общества как общества человека не только разумного (homo sapiens), нo и творческого (homo sapiens ingenius). Утверждение в мире постиндустриального общества будет носить, как представляется, характер бифуркации — качественного изменения самих основ цивилизации и социальной природы общественных отношений, вариант и направленность которых станет результатом сознательного выбора человека. С точки зрения синергетической теории развития подобная траектория преобразования сил старого порядка в хаотические перемены свершается с тем, чтобы из подобного хаоса родился новый порядок в бытие мирового социума. Энергия бифуркационного процесса возникает в результате оппозиции, разности потенциалов биосферы и искусственной второй природы, творимой человеком. Отрицательно относясь ко всякого рода идеям социальной инженерии, мы вместе с тем выступаем и против отождествления созданного человеком искусственного мира с техносферой., которая представляет только его часть. Прогресс в этой связи не может рассматриваться только как «превращение биосферы в некросферу, сферу умерщвления природы», так как речь идет также и о развитии науки, без которой и вне которой вряд ли удастся найти противоядие “этике желудка» — потребительству. Нам кажется неправомерной постановка вопроса о значении техники в судьбе будущего человечества, характерная для многих экологов, но 27 См.: Сигалов А. Желтые страницы Интернет: русские ресурсы. Спб, 1996; Клименко С., Уразметов В. Интернет. Среда обитания информационного общества. Протвино, 1995. наращивания объема и надежности научной информации о системе «человек-обществоприрода», развития так называемой социоестественной истории, пытающейся соотнести между собой два типа развития — человеческо-исторический и эволюционноприродный. Противоречия между человеком и природой сравнимы с противоречиями между живым и неживым веществом: живой организм всегда находится в отношении устойчивого неравновесия к физическому миру, цивилизация — столь же неравновесна по отношению к биосфере. Человек не может не пользоваться возможностями и ресурсами природы для собственного развития. Он не довольствуется возможностями саморазвития, дарованными ему природой, а строит для себя во многом искусственный мир, погруженный в природно-естественную среду, но живущий во многом в соответствии со своими, а не природными, правилами и законами, ритмами и скоростями развития. Поэтому разрешение противоречий между человеком и природой нужно искать не в противопоставлении цивилизации и природы, а в нахождении цивилизационного равновесия между научно-технологическим и нравственнопсихологическим потенциалами культуры человечества. Учитывая несомненно существующую связь и зависимость между техникотехнологическим и морально-этическим развитием общества, с одной стороны, и их определяющим воздействием на отношения человека с природой, целесообразнее было бы ставить вопрос о противоречивом существе этих чрезвычайно тонких и сложных взаимоотношений, о возможностях их корреляции, но не о воссоздании механизмов природной коэволюции человека, не о «возврате в эволюцию» общества и природы. Тем более нелогично ставить вопрос о том, что «коэволюция человека, общества и природы» выступает в качестве «закона развития мира», ибо сразу же возникает проблема: а как можно обозначить этот закон, если он универсальный, до появления человека и творимого им общества? В этом смысле постановка вопроса о «соразмерении развития человека с эволюцией природы»44 , под чем можно понимать их разноскоростное, но тем не менее соразвитие, представляется гораздо более многообещающей с точки зрения методологической. Новая парадигма общественного развития нередко раскрывается через разнообразные концепции «конца истории», выступающего как своеобразная эманация апокалипсиса в условиях современного меняющегося мира. Среди них обращают на себя внимание две — американца Фрэнсиса Фукуямы45 и россиянина М.А. Чешкова46. Первый из них выдвинул тезис о «конце истории» в 1989 году, использовав идею Гегеля о том, что история начиналась на Востоке и завершается на Западе. По мнению Фукуямы, либеральная демократия, победив во всемирном масштабе, соединила линии исторического развития западной и восточных цивилизаций. В связи с этим, как считает этот автор, завершился поиск человечеством оптимальных путей своего самовыражения и, стало быть, смысла существования. Главнейшей задачей всех незападных народов становится в таком случае овладение принципами и ценностями образа жизни евроатлантической цивилизации, то есть как можно более полная и последовательная их вестернизация (или американизация, что в известном смысле одно и то же). М.А. Чешков пишет о конце «социальной истории», связывая ее с «модернистскоиндустриальной разновидностью социальности» того периода мировой истории, когда она «творилась Западом» и навязывалась им всему человечеству. Как считает отечественный автор, «исчерпание и завершение социальной истории выражается и в том, что на смену революциям, этому основному динамическому сдвигу современной истории идут движения нового типа», в связи с чем «выход из истории» может 44 Бессонов Б.Н. Указ. раб., С. 6. 45 Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. 1990, №1. 46 Чешков М.А. Россия и человечество, возвращающиеся из истории в эволюцию // Куда идет Россия? Сб. ст. М., 1997. С. 9, 11. |