|
XX в., так как его концептуализация столкнулась с необходимостью уточнения общих представлений о мире, о движущих силах и пределах его развития, о роли технического и социального прогресса и других ценностных ориентиров, соотношения национальных и глобальных интересов, содержания принципов и норм международных отношений и т. д. В самом общем виде можно утверждать, что научная мысль в этой связи варьировалась в соответствии с двумя моделями возможного будущего мироустройства —возникновением унифицированного глобального социума и складыванием единой общечеловеческой цивилизации, представляющей собой систему всех жизнеспособных локальных цивилизаций. Сторонники первого подхода основывали свои рассуждения на том, что нынешний и последующие этапы мирового развития определяет и будет направлять глобальная революция, пронизывающая все сферы общественных отношений, но, прежде всего, область отношений человека и общества с природой [261, с. 7]. Многие исследователи стали акцентировать внимание на проблемах возникновения мирового гражданского общества, мирового правительства, приоритетности общечеловеческих ценностей, формирования «глобального человека» {homo globalis), видя в таком развороте событий аргументы в соревновании людей с глобальными «вызовами истории». В частности, А. Г. Мильбанк, выступавший под псевдонимом Р. Фальк, одним из первых стал утверждать, что глобальное общество может утвердиться, «если будут восприняты как реальность общность судьбы всех людей и их единение во времени и пространстве, выстроенное на основе биологического импульса для всех человеческих групп —выжить и процветать» [262]. Вначале модель универсализации локальных человеческих общностей основывалась на всесилии научно-технической революции, обещавшей создать на Земле «грандиозное общество изобилия». Но «теория роста» недолго оставалась властительницей помыслов обществоведов. Первыми, кто опроверг обоснованность такой точки зрения, были американские учёные Донелла и Денис Медоузы. Подготовленная под их руководством книга «Пределы 311 |
разительной глубины и так спрессованные во времени, что нередко не успевающие адаптироваться к ним люди воспринимают все как виртуальную реальность, существующую и развивающуюся параллельно с постоянно сокращающимся привычным пространством индустриального бытия. Поток преобразовательной деятельности, захвативший все человечество, несет его в будущее, не сметая, однако, все на своем пути, а отступая там, где сталкивается с гранитом фундамента жизнеустройства людей, ища обходные пути, образуя старицы и оазисы традиционной жизни, создавая иллюзии попятных движений и все же всегда устремленный к творению нового социального и исторического бытия. Поэтому нельзя не согласиться с А. Неклессой в том, что события, меняющие наш мир, входят в него через потрясение ума и души. «Живя на разломе исторических эпох, — писал он, — мы вряд ли ясно представляем всю его головокружительную глубину. Тем более скрыт от нас за горизонтом времени истинный облик Града будущего. Значительная часть сегодняшних рассуждений на эту тему окажется, скорее всего, досужими домыслами или, в лучшем случае, миражом, кривым зеркалом, искажающим невидимый ландшафт. Слишком уж велик диапазон перемен. Но размышления о данном предмете все же не совсем бесплодны. Да и неизбежны они. Чем более грозные знаки прочитываются в окружающем мире, тем настойчивее наши попытки заглянуть за горизонт, прорвать полупрозрачную пелену времени. И то, что удается узреть сквозь прорехи, еще сильнее подогревает любопытство»60. Мысленные прорывы человечества за горизонты исторического времени всегда основывались на расшифровке тех явлений, процессов, островков будущего, которые обычно присутствуют в настоящем бытие и смысл которых затуманивается устойчивостью традиций и жизненной рутиной. И лишь те, кому удается проникнуть в логику взаимоположения друг к другу этих элементов «настоящего будущего», «удается узреть сквозь прорехи» грядущее, то есть распознать вектор развития Истории, чаще трактуемого нами как мировое развитие. И хотя «проектов будущего» создано множество, причем в их создании приняли участие такие авторитетные международные организации, как ООН и «восьмерка» крупнейших государств планеты, тем не менее вопрос о приоритетных направлениях мирового развития постоянно оставался едва ли не главным в научных дискуссиях по крайней мере последней четверти XX века, так как его концептуализация столкнулась с необходимостью уточнения общих представлений о мире, о движущих силах и пределах его развития, о роли технического и социального прогресса и других ценностных ориентиров, соотношения национальных и глобальных интересов, содержания принципов и норм международных отношений и т.д. Познавательный процесс при этом осложнялся по крайней мере обстоятельствами троякого рода: во-первых, неготовностью современного обществоведения к решению подобных задач, так как оно оказалось неадекватным масштабам и сложности встающих перед людьми проблем; во-вторых осмысления сдвигов в мировом социуме в конце XX столетия как одного из уникальных случаев переходности в истории человечества, своеобразного «марш-броска», прорыва в его качественном состоянии; в-третьих, мощным вторжением комплекса глобальных опасностей в жизнь динамично развивающегося противоречивого мира. При этом столь же дискуссионным, как и раньше, оставался вопрос о соотношении стихийных, не зависящих от человека, и субъективных начал в определении или созидании будущего. В самом общем виде можно утверждать, что научная мысль в этой связи варьировалась в соответствии с двумя моделями возможного будущего мироустройства — возникновением унифицированного глобального социума и складыванием единой общечеловеческой цивилизации, представляющей собой систему всех жизнеспособных локальных цивилизаций. Сторонники первого подхода основывали свои рассуждения на 60 Неклесса А. Конец цивилизации, или конфликт истории // МЭиМО. 1999, №5. С.74. том, что нынешний и последующие этапы мирового развития определяет и будет направлять глобальная революция, пронизывающая все сферы общественных отношений, но прежде всего — область отношений человека и общества с природой.61 Многие исследователи стали акцентировать проблемы возникновения мирового гражданского общества, мирового правительства, приоритетности общечеловеческих ценностей, формирования «глобального человека» (homo globalis), видя в таком развороте событий аргументы в соревновании людей с глобальными «вызовами истории». В частности, А.Г. Мильбанк, выступавший под псевдонимом Р. Фальк, одним из первых стал утверждать, что глобальное общество может утвердиться, «если будут восприняты как реальность общность судьбы всех людей и их единение во времени и пространстве, выстроенное на основе биологического импульса для всех человеческих групп — выжить и процветать»62 . Вначале модель универсализации локальных человеческих общностей обосновывалась всесильной преобразовывающей миссией научно-технической революции, обещавшей создать на Земле «грандиозное общество изобилия». Но «теория роста» недолго оставалась властительницей помыслов обществоведов. Первыми, кто опрокинул обоснованность подобных воззрений, были американские ученые Донелла и Денис Медоузы. Подготовленная под их руководством книга «Пределы роста» (1972 г.) была направлена против необузданного и неконтролируемого экономического роста, вызывающего истощение и деградацию природных ресурсов, загрязнение и разрушение окружающей среды, возрастающего дефицита продовольствия в условиях неудержимо растущего населения мира. Выводы авторов были категоричными: «демографический взрыв» и недостаточно высокие приросты производства продовольствия, истощение не возобновляемых видов сырья и энергоносителей, резкое ухудшение среды обитания человека спровоцируют серьезный кризис уже к 90-м годам с катастрофическими последствиями к 2030 году, если экономический рост в мире будет пущен на самотек. Переиздавая свой труд через 20 лет, но уже под названием «За пределами роста», авторский коллектив, значительно переработав текст и оснастив его новыми, более точными цифрами и расчетами, фактически повторил свой прежний вердикт: «Чтобы будущее вообще состоялось, необходимы отступление, замедление темпов роста, исцеление. Обнищание нельзя остановить непрерывным ростом материального производства, оно неизбежно будет распространяться и при сохранении роста мировой экономики»63 . Книга «Пределы роста», являвшаяся первым докладом Римского клуба, сразу же стала бестселлером, переведенным на 35 языков мира и изданным общим тиражом в 55 млн. экземпляров64. Акцентированный алармизм ее выводов вызвал оживленную общественную дискуссию. Экологическая проблематика вышла на передний план наиболее важных для судеб человечества проблем, чтобы возглавить список его глобальных забот. Внимание к вопросам сохранения среды обитания человека логично результировалось в появлении разного рода проектов экоразвития для всего мира. Наиболее известной из них стала теория «нулевого роста», но так как она шла вразрез с самой идеей социального прогресса и ставила жесткие экологические пределы известным формам повышения материального благосостояния людей, то была подвергнута всесторонней и решительной критике. В этой ситуации Римский клуб вновь пытается сформулировать ответ на сакраментальный вопрос: как обеспечить материальные ресурсы для развития человечества, не разрушая окружающей природной 61 Ягодин Г.А. Предисловие к русскому изданию книги Д. Медоуз и Дж. Рандер «За пределами роста». М., 1997. С. 7. 62 Falk R. Exploration at the Eagle of Time. The Prospects for Word order. Philadelphia, 1992. P. 198. 63 Медоуз Д. и Д., Йор Р. За пределами роста. М., 1997. С. 232. 64 Максимова М.В. XXI век — со старыми и новыми глобальными проблемами // МЭиМО. 1998, №10. С.14 |