|
ским из греков и оказывались на Руси пришлыми, изначально не вовлеченными в местные распри, то есть могли занимать положение третейских судей, чей приговор, чья сила авторитета покоилась на блеске византийского православия. Во-вторых, при существовании множества удельных князей у митрополита всегда была возможность маневра, он мог в случае несогласия «отойти» в чужие земли без нарушения своего пастырского долга. Хотя митрополиты эту возможность не использовали, она продолжала сохраняться на протяжении всего удельного периода истории Руси. Московский период изменил ситуацию принципиально: во-первых, вся Русь распалась на два княжества (Московское и Литовское), а иные, даже сохранившиеся, были вынуждены подчиниться, а затем и совершенно раствориться в одном из них; во-вторых, Литовское княжество после многих попыток в конце концов смогло утвердить для себя особого митрополита Киевского, и тем самым выйти из сферы московской митрополии, что для московской Церкви сделало невозможным противодействовать княжеской власти даниловичеи хотя бы потенциальной угрозой отдаться под власть Гедиминовичей; в-третьих, Флорентийская уния и измена митрополита Исидора православию, а затем и последовавшее падение Константинополя с подчинением последнего из остававшихся независимыми от иноверцев патриархов мусульманской власти привели к фактической автокефалии русской Церкви, назначение митрополита оказывалось по существу в руках великого князя Московского. Русский митрополит потерял по факту даже право жаловаться на притеснения в Константинополь, поскольку правоверие патриарха находилось под подозрением. В итоге Русская Церковь оказалась подконтрольна государству, где великий князь занял место, ранее полагавшееся базилевсу (в этот период происходит и перенос на Русь византийской концепции «симфонии» светской и церковной властей, по существу открывавшая широкий легальный доступ государю в дела Церкви). В конце XV XVI вв. митрополиты достаточно часто сводились князьями со своего стола за время правления Василия III и Иоанна IV из девяти митрополитов только трое умерли в сане. Остальные либо насильственно, либо «доброволь47 |
между наследниками или продана, поместье же нет; 2) вотчина оставалась в роду ее собственника, даже если по смерти он не оставил сыновей, поместье же могло быть передано только сыну, достигшему к моменту смерти родителя пятнадцатилетнего возраста и способного к службе; 3) род обладал правом выкупа отчужденной вотчины (по Царскому Судебнику — в продолжение 40 лет) [Пайпс Р. Россия... С. 126.], что, собственно, являлось продолжением принципа сохранения вотчины в роде. 4. Секуляризационные планы московского правительства и их частичная реализация При всем обилии новгородских земель, образовавшийся земельный фонд не мог совершенно решить проблему испомещения, поскольку позволял организовать эффективную оборону только одного региона — самой новгородской земли. Московское государство пыталось высвободить земли и в иных регионах путем секуляризации (изъятие боярских земель даже не рассматривалось, поскольку в тот период именно боярство выступало основой власти московских князей, нарождающееся же дворянство было еще более чем незначительно и во всяком случае не было способно играть роль противовеса боярству). Определенная автономность, независимость церковной власти от светской в удельный период объясняется по преимуществу следующими причинами: во-первых, русские митрополиты ставились патриархом Константинопольским из греков и оказывались на Руси пришлыми, изначально не вовлеченными в местные распри, то есть могли занимать положение третейских судей, чей приговор, чья сила авторитета покоилась на блеске византийского православия. Во-вторых, при существовании множества удельных князей у митрополита всегда была возможность маневра, он мог в случае несогласия "отойти" в чужие земли без нарушения своего пастырского долга. Хотя митрополиты эту возможность не использовали, она продолжала сохраняться на протяжении всего удельного периода истории Руси. Московский период изменил ситуацию принципиально: во-первых, вся Русь распалась на два княжества (Московское и Литовское), а иные, даже сохранившиеся, были вынуждены подчиниться, а затем и совершенно раствориться в одном из них; во-вторых, Литовское княжество после многих попыток в конце концов смогло утвердить для себя особого митрополита — Киевского, и тем самым выдти из сферы московской митрополии, что для московской церкви сделало невозможным противодействовать княжеской власти Даниловичей хотя бы потенциальной угрозой отдаться под власть Гедиминовичей; втретьих, Флорентийская уния и измена митрополита Исидора православию, а затем и последовавшее падение Константинополя с подчинением последнего из остававшихся независимыми от иноверцев патриархов мусульманской власти привели к фактической автокефалии русской церкви, поставление митрополита оказывалось по существу в руках великого князя Московского. Русский митрополит потерял по факту даже право жаловаться на притеснения в Константинополь, поскольку правоверие патриарха находилось под подозрением. В итоге русская церковь оказалась подконтрольна государству, где великий князь занял место, ранее полагавшееся базилевсу (в этот период происходит и перенос на Русь византийской концепции "симфонии" светской и церковной властей, по существу отрывавшая широкий легальный доступ государю в дела церкви). Примечательно, сколь часто в конце XV – XVI вв. митрополиты сводились князьями со своего стола — за время правления Василия III и Иоанна IV из девяти митрополитов только трое умерли в сане. Остальные либо насильственно, либо "добровольно" |