|
нованно называл Иосифа Волоцкого «символом православия государственного, идеологом и обоснователем русского самодержавия» . Соотношение государственной власти и духовной власти в Московском государстве первой половины XVI в. отразилось в литературных памятниках указанного периода: летописном своде (позже названном Николаевской летописью) и Степенной книге. Идеей союза княжеской власти и Церкви особенно проникнута Степная книга. Изложение в ней ведется по великим княжениям, каждой ступени княжения соответствуют жившие в то время митрополиты, то есть исторически обосновывался союз властей светской и духовой. В пользу существования временного союза Церкви и государства говорит и тот факт, что в исследуемый период не было четких границ в разделении полномочии между двумя властями. Взаимодействие властей прослеживается в работе двух совещательных органов; «Освященном соборе» (высший церковный орган) и Боярской Думе. JI.B. Черепнин, исследуя составы этих совещаний, пришел к выводу, что в церковных совещаниях участвовали бояре, а к работе светских совещаний привлекались высшие духовные иерархи. Отсюда вытекает П вывод о переплетении двух властей, недостаточном расчленении их функций. Можно предположить, что уже во второй половине 40-х г. XVI в. состояние союза с Церковью стало для государственной власти «пройденным этапом», так как после завершения процессов централизации церковная организация оставалась политической силой, способной противостоять власти Московского государя. В 1547 г. Иван IV торжественно венчался на царство. Ранее царским титулом русские люди венчали только могущественных татаро-монгольских ханов и главу Священной Римской империи. 1Савельв С.Н. Московский централизм. М., 1995. Черепенин JI.B. Земские Соборы Русского государства в XVI-XVII вв. М.1978. С.67. а Одинцов М.И. Государственно-церковные отношения в политической истории России. М.1995.С57. 56 |
Иосифляне отрицали секуляризацию церковных земель, оправдывали богатство монастырей необходимостью развития церкви. При «н этом признавалось личное нестяжание монахов. В своих работах Иосиф Волоцкий много внимания уделял учению о власти, в том числе соотношению властей духовной и светской. Он придерживался принципа “симфонии”, т.е. союза властей. Принцип симфонии сводится к следующему: “светская власть обязана помогать церкви, преследовать ее врагов-еретиков и не покушаться на церковные владения, а церковь, в свою очередь, обязана поддержать силой своего авторитета, правомерную государственную власть, но в этом союзе главенствующая роль отводилась церкви”.89 Тот факт, что на Соборе 1503 года Иван III вместе с лагерем нестяжателей потерпел поражение, красноречиво говорит о значительной политической силе церковной организации. После Собора 1503 года княжеская власть решает вступить в союз с церковниками ио-сифлянского крыла (так как они были в большинстве) для того, чтобы обеспечить себе идеологическую поддержку в процессе объединения земель. Понимая, что, потерпев поражение на Соборе 1503 года, государственная власть не смирилась с существованием в стране реальной политической (подкрепленной экономической мощью) силы, церковники во главе с Иосифом Волоцким охотно согласились на 87 Амркнн II.П., Левченко В.II., Мартышки О.В. История политических учений. М., 1994. С. 128-129. 88 Лчаркип 1-1.П., Левченко В.II., Мартышин О.В. История политических учении. С. 129. к” Исаев И.Л., Золотухина Н.М. История политических и правовых учений России XI XX и.п. М„ 1995. С.55 [? ifoiMihifi’UiiH 35 этот союз. В обмен на поддержку объединительной политики московского правительства иосифляне надеялись получить гарантии сохранения и укрепления своих позиций в государстве. Однако можно предположить, что именно это соглашение двух властей стало началом процесса подчинения церкви государству: церковная идеология начинает постепенно срастаться с идеологией государственной власти. Придерживаясь принципа “симфонии”, Иосиф Волоцкий обосновал теорию, согласно которой власть великого московского князя имеет божественное происхождение: с одной стороны, это утверждение обосновывало авторитет власти великого князя, а с другой укрепляло положение церкви в государстве (если власть от бога, значит, князь должен заботиться о процветании божьей ставленницы па земле церкви). Думаю, что С.Н. Савельев обоснованно называл Иосифа Волоцкого “символом православия государственного, идеологом и обоснователем русского самодержавия”.90 Соотношение государственной власти и духовной власти в Московском государстве первой половины XVI столетия отразилось в литературных памятниках указанного периода: Летописном своде (позже названном Николаевской летописью) и Степенной книге. Идеей союза княжеской власти и церкви особенно проникнута Степенная книга. Изложение в ней ведется по великим княжениям, каждой ступени княжения соответствуют жившие в то время митрополиты, то есть исторически обосновался союз властей светской и духовной. В пользу существования временного союза церкви и государства говорит и тот факт, что в исследуемый период не было четких границ в разделении полномочий между двумя властями. ВзаимодейСапельев С.Н. Москопскии централизм и клерикальный папизм: кризисные явления в пршюслашюп церкви XVI-XVII в.в./Нравославпе в Древней Руси. Л.,1989. С.95. 36 ствие властей прослеживается в работе двух совещательных органов: “Освященном соборе” (высший церковный орган) и Боярской Думе. Л.В. Черепнин, исследуя составы этих совещаний, пришел к выводу, что в церковных совещаниях участвовали бояре, а к работе светских совещаний привлекались высшие духовные иерархии. Отсюда вытекает вывод о переплетении двух властей, недостаточном расчленении их функций/” Можно предположить, что уже во второй половине 40-х годов XVI века состояние союза с церковью стало для государственной власти “пройденным этапом”, так как после завершения процесса централизации церковная организация оставалась политической силой, способной противостоять власти Московского государя. В 1547 году Иван IV торжественно венчался на царство. Ранее царским титулом русские люди венчали только могущественных татаро-монгольских ханов и главу Священной Римской империи.92 Акт царской коронации свидетельствовал не только о возрастающей роли Ивана IV как государя всех русских земель, но и возросшем могуществе Российского государства среди других европейских государств. Возвеличивание титула русского монарха во многом отвечало -интересам православной церкви. К середине XVI столетия идея перенесения церковногражданских преимуществ павшего Константинополя на Москву, как “Третий Рим”, была окончательно сформирована в сознании русского общества. Теория “Третьего Рима” была разработана еще в XV веке, основной идеей, которой стала идея о 41 Черепнин Л.В. Земские соборы Русского государства в XV1-XVU а.в. М.,1978. С.67.’” 42 Одинцов М.И., Пипкевич В.К., Редькин О.Ю. Государственно-церковные отношения в политической истории России/1 осударствеппо-церковные отношения в России. Отв.ред. Овсиенко Ф.Г., Трафимчук 11.Л., М., 1995. -Ч. I.C.31. 37 перенесении религиозно-политического величия падшей столицы на столицу другого государства, оказавшегося в этот момент на подъеме. Теорию “Москва Третий Рим”, уже адаптированную к российской действительности, сформировал монах Филофей. Свою окончательную формулировку теория получили в послании Филофея к псковскому наместнику и великим князьям Василию и Ивану. Филофей образно сравнивал величие России с величием Рима и особенно Византии. Блеск и могущество Рима, а затем и Византии, не исчезли бесследно, они должны перейти к Русскому государству. Теория Филофея имела множество приверженцев в России. Среди них и митрополит Макарий, который считал, что “русская церковь уже унаследовала силу и славу, и честь византийской церкви”.9 Для признания превосходства русской церкви в православном мире необходимо было поднять политический престиж Московского государства в целом. Титул “благовенчаниого царя” должен был закрепить за русским государем те прерогативы верховного попечителя об интересах церковной организации, какие принадлежали византийским императорам. Однако планам государственной власти это не отвечало. В исследуемый период государственная власть все больше нуждалась в освоенных землях, в основном для обеспечения ею формирующегося военпослужилого сословия дворянства. Один из источников решения этой проблемы царское правительство видело в ограничении монастырского землевладения. Царская казна так же недополучала огромные средства из-за того, что монастыри владели им-мунитетными правами. В отечественной историографии существует точка зрения, предполагающая, что определенные меры в разрешении указанных * Карташ ов A.IJ. Очерки по истории русской церкви. М., 1993. С. 154 38 проблем были предприняты на церковном Соборе, состоявшемся в феврале 1549 года. Например, этой точки зрения придерживается С.О.Шмидт. В своей работе “Становление Российского самодержавства” он предположил, что на Соборе 1549 года некоторые монасты-ри были ограничены в правах. Свое предположение он подтверждает отрывком царской грамоты от 4 июня 1549 года в город Дмитров о содействии таможенникам в сборе пошлин с торговых людей но случаю отмены тарханов: “ныне те все свои грамоты жалованные тарханные… в таможенных пошлинах… порудил, опричь Троицких Сер-гиева монастыря, что на Москве, и Кириллова монастыря, и Соловецкого монастыря, и Нового Девича монастыря, и Воробъевские слободы”'’5 (термин “порудил” означает “нарушить”, “урезать”). Приведенный отрывок не содержит прямого указания на лишение монастырей тарханных привилегий, однако, исключающие перечисление монастырей позволяет сделать вывод, что другие монастыри были либо ограничены в таможенных привилегиях, |