|
«физическое лицо»; «физическое лицо» фигурирует как субъект ответственности не только в уголовном праве; личная ответственность — это ответственность не только физического лица. Что-то мешает протянуть эту ниточку дальше и сказать: личная ответственность, в том числе уголовная, это также ответственность и юридического лица»1. Свое мнение он обосновывает тем, что в гражданском праве субъектами прав и обязанностей (лицами) являются не только юридические, но и физические лица. И те, и другие, следовательно, несут ответственность по установленным законом основаниям. Кроме того, он обращает внимание на возникшую в административном праве тенденцию предусматривать ответственность юридических лиц в отдельных законах, указывая, при этом, что традиционно «личностная» направленность административной ответственности сама по себе сомнений не вызывает. Таким образом, А.С. Никифоров приходит к выводу: «...мало кто откажется признать, что корпорация является личностью, признать тем самым ее правосубъектность; а отсюда один шаг до признания полного набора подразумеваемых выводов. Неблагоприятная для корпорации реклама как следствие ее осуждения в уголовном порядке может обладать мощным предупредительным потенциалом. В тех же случаях, когда корпорация извлекает финансовую выгоду из совершенного ею преступления, взыскание с нее штрафа является средством лишения ее хотя бы частично того, за счет чего она неосновательно обогатилась». При этом он подразумевает личность юридического лица именно в юридическом смысле: «Сама концепция (и, наверное, возможная конструкция) уголовной ответственности юридического лица имеет (или так кажется) привкус чего-то искусственного, напоминающего юридическую фикцию (вымысел)... утверждение, что и у юридического лица есть репутация, «жизнь» и т.п., которые можно отнять или «ограничить», было бы просто профанацией всего того, что связано с применением уголовного наказания. В этическом плане юридическая фикция и живой человек несопоста1 Никифоров А.С. Юридическое лицо как субъект преступления //Уголовное право. 2000. №2.-С. 50-51. 106 |
72 целесообразность признания юридических лиц субъектами уголовной и административной ответственности подтверждается характерным для современной хозяйственной жизни разделением труда. По его мнению, «...у отдельного члена сообщества не возникает осознания неправомерной направленности конкретного, выполняемого им поведенческого акта, так как он не представляет себе, да и не может представить, что участвует в неправомерном деянии».16 Таким образом, сторонники идеи уголовной ответственности для юридических лиц полагают, что вина юридического лица проявляется опосредованно через виновное поведение его работников, которые контролируют осуществление юридическим лицом его прав и обязанностей. Насколько соответствует такое понимание вины юридического лица укоренившемуся в российском уголовном праве представлению о вине как о психическом отношении лица к совершенному им деянию один из вопросов, наиболее остро обсуждаемых как сторонниками, так и противниками корпоративной уголовной ответственности. Другой вопрос, справедливо поставленный противниками нововведения перед его сторонниками, заключается в следующем: не будет ли противоречить установление уголовной ответственности и наказания юридического лица традиционному для отечественного уголовного права принципу ответственности лица только за свои собственные общественно опасные виновные противоправные деяния? В ответ на это А. Никифоров пишет: ««Лицо» в праве — это не только «физическое лицо»; «физическое лицо» фигурирует как субъект ответственности не только в уголовном праве; личная ответственность — это ответственность не только физического лица. Что-то мешает протянуть эту ниточку дальше и сказать: личная ответственность, в том числе уголовная, это также ответственность и юридического лица».17 Свое мнение он обосновывает тем, что в гражданском праве субъектами прав и обязанностей (лицами) 16 Иванов Л. Административная ответственность юридических лиц II Закон. 1998. № 9. С. 91. 17 А. Никифоров. Указ, работа. С. 50-51. 73 являются не только юридические, но и физические лица. И те, и другие, следовательно, несут ответственность по установленным законом основаниям. Кроме того, он обращает внимание на возникшую в административном праве тенденцию предусматривать ответственность юридических лиц в отдельных законах, указывая, при этом, что традиционно «личностная» направленность административной ответственности сама по себе сомнений не вызывает. Таким образом, А. Никифоров приходит к выводу: «...мало кто откажется признать, что корпорация является личностью, признать тем самым ее правосубъектность; а отсюда один шаг до признания полного набора подразумеваемых выводов. Неблагоприятная для корпорации реклама как следствие ее осуждения в уголовном порядке может обладать мощным предупредительным потенциалом. В тех же случаях, когда корпорация извлекает финансовую выгоду из совершенного ею преступления, взыскание с нее штрафа является средством лишения ее хотя бы частично того, за счет чего она неосновательно обогатилась». При этом он подразумевает личность юридического лица именно в юридическом смысле: «Сама -концепция (и, наверное, возможная конструкция) уголовной ответственности юридического лица имеет (или так кажется) привкус чего-то искусственного, напоминающего юридическую фикцию (вымысел)... утверждение, что и у юридического лица есть репутация, «жизнь» и т.п., которые можно отнять или «ограничить», было бы просто профанацией всего того, что связано с применением уголовного наказания. В этическом плане юридическая фикция и живой человек несопоставимы. А в юридическом?».18 Разумеется, когда речь заходит о возможности и целесообразности признания юридических лиц субъектами преступления всем хорошо понятно, что в силу своей фиктивности само юридическое лицо не способно совершить поведенческий акт, поскольку не обладает ни сознанием, ни волей, ни телом. В цивилистике считается, что корпорация реализует свою деликтоспособность через представляющие ее органы. Соответствующее же такому требованию 18 Там же. С. 52. |