|
психология, социальная антропология, социология и др.). Сказанное отнюдь не означает, что академические исследования проводились исключительно в интересах производителей компьютерного оборудования и Интернет-компаний, предоставлявших те или иные услуги. Часть исследований осуществлялась на основе грантов, выдававшихся национальными научными организациями, и научный уровень таких работ был и продолжае г оставаться достаточно высоким. Для иллюстрации данного тезиса приведем пример академического исследования по тематике эволюции сетей знаний «Со-еуо1ииоп оГК.по\\1ес1^е Ыеиуогкь апс! 2151 СепШгу Ог&ашгаиопа! Рогтз: СотрШаПопа! Мос1е1т§ апб Етргпса! Те$1т&», проводившегося в 1999-2002 гг. на средства гранта Национального научного фонда США. Сумма гранта составила 1,5 миллиона долларов. Над проектом работали исследователи из четырех университетских центров: Пшуегзйу оГ 1Шпо18 дХ НгЬапа-СЬатра^п, Сате&ге Ме11оп Пшуегзиу, ЗгапГогс! Упгуегзцу, Уп1уег811у оГЗои*Ьет СаНГогша. Главная проблема состояла в том, что осмысление и следовавшее за ним теоретизирование новых контекстов социальных взаимодействий чаще больше походило па проповеди или защиту новых технологий от непонятно чьих нападок. Создававшиеся теоретические конструкты базировались на наивных предположениях о наступлении эпохи равных возможностей по доступу к знаниям и информации, о появлении новых форм демократии и «новой» экономики. Основанные на идеологии технологического детерминизма и сциентизма соответствующие публикации, в значительной мере, носили конъюнктурный характер. Подчеркнем в этой связи, что российские исследования во многом повторяли и повторяют по тематике работы американских и западноевропейских ученых. Разница же заключалась в том, что, во-первых, по своим масштабам и качеству проработки социальных проблем эти исследования были несравнимо скромнее, а во-вторых, в силу неразвитости рынка телекоммуникационных услуг в России, проведение такого рода 36 |
Необходимо учитывать и тот факт, что в западных странах изучение социальных аспектов коммуникационных процессов, осуществляемых в глобальных сетях, в первую очередь, служило важным фактором привлечения инвестиций в телекоммуникационную сферу. Инвестиционный бум в сфере телекоммуникаций, продолжавшийся в США с середины 90-х годов XX века и до 2000 года, в немалой степени был вызван и захватывающими перспективами освоения киберпространства, которые основывались на псевдонаучных исследованиях, финансировавшихся в значительной мере за счет производителей программного обеспечения и компьютерного оборудования. По понятным причинам, такого рода исследования нс были ориентированы на приращение научного знания, носящего абстрактный характер и, соответственно, не вели к познанию социальных структур. Получаемые в ходе социальных практик эмпирические данные о поведении в киберпространстве тех или иных акторов, если и осмысливались, то получаемые знания в лучшем случае фрагментировались по отдельным научным дисциплинам (экономики, психологии, социальной антропологии, социологи и др.). Сказанное выше отнюдь не означает, что академические исследования проводились исключительно в интересах производителей компьютерного оборудования и интернет-компаний, предоставлявших те или иные услуги. Часть исследований осуществлялась на основе грантов, выдававшихся национальными научными организациями и, соответственно, научный уровень таких работ был и продолжает оставаться достаточно высоким34. Ке1а110п$, 1994, уо1 47. № I. РР 45-62; Рагкл М.К., Р1оу4 К. Макшз Гпеп& ш суЬегхрасе // .1оита1 оГСоттитсаГюп, 1996, уо1 46, № I. РР. 80-97; \Уе11тап В., 8а1аГГШтцгоуа Ц., Оапоп Ь., СиНа М., Нау1Нот(Н\уа'ис С. Сотршег псЬУогкз а5 5сюа1 пе№огк$: СоНаЬогабуе могк, 1е1си*огК, апс! \ 1г1иа1 соттипйу И Аппиа! Кеуеуу оГ5осю!обу, 1996, №22. РР. 213-239. м Для иллюстрации приведенного тезиса, приведем пример академического исследования по тематике эволюции сетей знаний («Со-суо1м»оп оГ Кпо\у1с<3§е №№огк$ апс! 21$т СеМигу Огзаттаиопа! Рогтз: Сотриилюпа! МосЗсПп§ ап<1 Етршса! Тс$1т§»), проводившегося в 1999-2002 голах на средства гранта Национального научного фонда США. Сумма гранта составила 1,5 миллиона долларов. Над проектом работали исследователи из четырех университетских центров: МозЫг СоШгасЮг (1)тусг$йу оГН1шо15 а1 игЬапа-СЬатра1}гп), Ка1Ыееп Саг1еу (Сате^е МсИоп 11шуег81(у), Каутопй ЬеуМ (ЗсапГогб итусгепу), Рс1ег Моп&с (11тусг$цу оГ8ои1Негп СаПГогта), 81ал1еу №а*5егтап (1/туег$11у оПШпо15 а1 игЬапа-СЬатра1зп), Ргапсо1$ Ваг (8гапГогс1 11шуег$11у), .1апс1 Ри!к (13т•: уегзИу оГЗошЬет СаПГогта),Лпс1гсаНоШпз$Ьеа<1(13туег$цуоГ111то1$а1 игЬапа-СЬатра'зп), ЗоЬп Кипг(81апГогд 0пуег$*гу). 58 Главная проблема состояла в том, что осмысление и, следовавшее за ним теоретизирование новых контекстов социальных взаимодействий, чаще больше походило на проповеди или защиту новых технологий от даже непонятно чьих нападок. Создававшиеся теоретические конструкты базировались на наивных предположениях о наступлении эпохи равных возможностей по доступу к знаниям и информации, о появлении новых форм демократии и «новой» экономики. Основанные на идеологии технологического детерминизма и сциентизма соответствующие публикации, в значительной мерс, носили конъюнктурный характер. Российские же исследования, в значительной мере повторяли по тематике работы своих американских и западноевропейских коллег. Разница же заключалась в том, что, во-первых, по своим масштабам и качеству проработки социальных проблем эти исследования были несравнимо скромнее, а во-вторых, в силу неразвитости рынка телекоммуникационных услуг в России, проведение такого рода исследований было фактически личным делом отдельных энтузиастов и практически не финансировалось ни коммерческими структурами, ни из бюджета. Приходится констатировать, что в условиях развития сетевых технологий (в развитых странах использующихся как в бизнесе, так и в военных целях35, как при осуществлении образовательных программ, так и террористическими группами и т.д. и т.п.), научные и политические элиты России и республик бывшего СССР предпочитают не замечать «сетевую» проблематику. Научных центров в области ИТ, занимающихся разработками для государства, сегодня нет, точнее, они вынуждены решать прикладные задачи российских и западных компаний в ущерб фундаментальным исследованиям36. * *5 «В течение ближайших 10-15 лет ЦРУ планирует создать гак называемую «инфосферу»» единое виртуальное, доступное для партнеров и внешних экспертов интранет-хранилище разведывательных знаний, обновляющихся в масштабе реального времени, с объектно-ориентированным пользовательским интерфейсом». Непременным составляющим проекта инфосферы является организация виртуальных сообществ по интересам. См. Бобровский С. Бели гора нс идет к Магомету... // РС \УЕЕК КЕ, 2001, №21. С. 40. )6 Приведенный тезис проиллюстрируем цитатой из журнала «Инфобизнес»: «Сегодня в России насчитывается около 4 тыс. научных институтов, в которых работает немногим меньше I млн. человек. По оценке Госкомстата, уже более трети всех исследований выполняются на деньги российских и иностранных коммерческих компаний. Пели же брать в расчет только институты, занимающиеся ИТ-разрабогками на заказ, которых не такмного, то доля коммерческих исследований в них значительно выше, чем в среднем по институтам. Игорь Агамирзян, руководитель отдела по связям с научно-исследовательскими организациями российского представи |