Проверяемый текст
Леденева, Валентина Витальевна; Административно-политическая элита крупного города: структура, механизмы влияния и взаимодействия с региональной элитой (Диссертация, 30 июня 2005)
[стр. 47]

47 Что касается российских условий, то здесь недостроенность взаимоотношений ветвей и уровней государственной власти, неполнота правовой базы и почти полное отсутствие эффективных институтов гражданского общества приводят к тому, что публичная власть зачастую становится лишь декорацией для непубличных действий и решений.
Именно такого рода действия и принято считать теневыми.
Они выстраиваются в систему, которую затем трудно сломать.

Сопоставление социального контекста и факторов нового российского элитогенеза позволяет не только понять перспективы «ростков нового» на уровне элит, но и истоки их отчуждения от общественных интересов, а также
воспроизводства стилевых поведенческих форм, которые, казалось бы давно ушли в прошлое.
Российский элитообразующий процесс пока далек от своего завершения.
Обычно, анализируя его развитие, основное внимание обращают на номенклатурное происхождение современной политической элиты.
Не отрицая приведенное положение, мы хотели бы вместе с тем подчеркнуть многоисточниковый характер современного процесса элитообразования.
К числу основных генерирующих структур следует отнести социальные организации, оказавшиеся наиболее устойчивыми в процессе слома социальной и политической структур советского общества.
В их числе: бюрократия, этническая организация, новые экономические корпорации, прежние силовые структуры и корпорации, а также структуры организованного криминала.
Какой бы срез современных элит мы ни взяли (высший, региональный, уровень крупного города) —везде доминируют и консолидируются представители и выдвиженцы названных структур.
В силу мозаичности современного российского обществ мозаичный характер присущ и его элитам.
Поэтому пока трудно отнести их к какому-либо классическому типу:
меритократическому, классовому, сословному, номенклатурному и т.п.
Так, анализируя тот социальный контекст, в котором протекает современный российский элитогенез и функционирование элит, следует обратить
[стр. 51]

стиенно на основании этой модели рекрутировался правящий слой Московского государства (боярство).
На основании мобилизационных принципов элитообразования рекрутировались дворянство и бюрократия в Российской империи.
Этот же принцип лег в основу формирования советской номенклатуры.
Политический процесс в современной России предстает как сложное взаимодействие плюралистически организованных элитных групп с политико-административной бюрократией.
При этом в выработке политического курса и формировании политического истеблишмента велика роль доминирующих групп, который выступает в качестве объекта соперничества конкурирующих экономических кланов.
Таким образом, реформы 1990-х гг.
знаменуют трансформацию модели элитообразования более значительную, чем та, которая произошла в 1917 г., когда традиционная для России модель элитообразования лишь изменила свой внешний облик, сохранив содержание.
Следует оговориться, что в реальном политическом процессе жесткой дихотомии и буквальных, химически «чистых», воплощений тех или иных схем не существует: речь идет о научных абстракциях, идеальных моделях, воплощающихся в реальности в качестве преобладающих тенденций: историческая реальность всегда богаче любых схем.
Что касается российских условий, то здесь недостроенность взаимоотношений ветвей
й уровней государственной власти, неполнота правовой базы и почти полное отсутствие эффективных институтов гражданского общества приводят к тому, что публичная власть зачастую становится лишь декорацией для непубличных действий и решений.
Именно такого рода действия и принято считать теневыми.
Они выстраиваются в систему, которую затем трудно сломать.
Сопоставление социального контекста и факторов нового российского элитогенеза позволяет не только понять перспективы «ростков нового» на уровне элит, но и истоки их отчуждения от общественных интересов, а также
51

[стр.,52]

воспроизводства стилевых поведенческих форм, которые,казалось бы давно ушли в прошлое.
Российский элитообразующий процесс пока далек от своего завершения.
Обычно, анализируя его развитие, основное внимание обращают на номенклатурное происхождение современной политической элиты.
Не отрицая приведенное положение, мы хотели бы вместе с тем подчеркнуть многоисточниковый характер современного процесса элитообразования.
К числу основных генерирующих структур следует отнести социальные организации, оказавшиеся наиболее устойчивыми в процессе слома социальной и политической структур советского общества.
В их числе: бюрократия, этническая организация, новые экономические корпорации, прежние силовые структуры и корпорации, а также структуры организованного криминала.
Какой бы срез современных элит мы ни взяли (высший, региональный, уровень крупного города) везде доминируют и консолидируются представители и выдвиженцы названных структур.
В силу мозаичности современного российского обществ мозаичный характер присущ и его элитам.
Поэтому пока трудно отнести их к какому-либо классическому типу:
меритократичсскому, классовому, сословному, номенклатурному и т.п.
Так, анализируя тот социальный контекст, в котором протекает современный российский элитогенез и функционирование элит, следует обратить
внимание на ряд общесоциальных процессов, его сопровождающих.
К ним, на наш взгляд, следует отнести процессы теневизации, традиционализации и этнизации, которые в итоге способствовали изменениям на.«низовом» уровне.
В итоге отношения «низов» и «верхов» разбалансировались до уровня абсолютного доминирования в пользу последних.
Социальная структуры российского общества претерпела существенные изменения: возник слой буржуазии, который по оценкам занимает 20-25%.
Появился значительный слой людей незанятых или не полностью занятых, насчитывающий 7-10%.
Значительно сократилась группа (класс) рабочих до 52

[стр.,60]

90-х гг.
XX в.
«расторможенные» от тотальноговоздействия государства формы, включающие элементы публичной политики.
Это способствовало формированию нескольких направлений политического влияния, которые частью были институализированы, а частично остались на уровне неформальных течений, существующих на уровне общих или близких интересов.
Сами эти процессы вызревали долгие годы и имеют свою глубокую подоплеку, соответствующую социальную базу на низовом уровне и адекватную им платформу и коалиции в «верхах»1.
Сложившаяся в 90-е гг.
XX в.
социально-экономическая ситуация, связанная с решением задач приватизации основных ресурсов общества, обусловила формирование «перевернутой» формулы российской власти.
В ней поменялись местами публичная и теневая стороны.
Публичная надолго стала лишь прикрытием теневой, основными задачами которой стали: удержание властных полномочий и решение внутренних проблем «правящего класса», связанных прежде всего с его укоренением в экономике и политике.
В российских условиях недостроенность взаимоотношений ветвей и уровней государственной власти, неполнота правовой базы и почти полное отсутствие эффективных институтов гражданского общества приводят к тому, что публичная власть зачастую становится лишь декорацией для непубличных действий и решений.
Именно такого рода действия и принято считать теневыми.
Они выстраиваются в систему, которую затем трудно сломать.

Одна из наиболее распространенных схем теневой деятельности в институтах власти использование служебного положения в интересах отдельных лиц или отдельных корпораций.
Имеется в виду принятие решение, выделение государственных средств в чью-то пользу за соответствующее поощрение или услугу.
Об этом даже сказал Президент страны В.В.
Путин: «Система защищает с б о и права на получение так называемой «статусной» 1См.
подробнее об этом: Шубин Л.В.
От «застоя» к реформам СССР в 1917-1985 гг.
М., 2001.
60

[Back]