|
благодаря сращиванию власти и бизнеса, политическому регионализму, коррупции, посредством которых фирмы нерыночных секторов способны оказывать воздействие на структуру финансовых потоков в экономике. Специфическая структура финансирования российских предприятий и мягкие бюджетные ограничения обусловили интернализацию корпоративного контроля. Рынок корпоративного контроля и система банкротства в российской практике не выполняют функции эффективного перераспределения собственности и защиты прав инвесторов, выступая механизмами враждебного отъема собственности с использованием судебных и административных ресурсов. Более того, специфичность рынка корпоративного контроля состоит в том, что поглощаются наиболее эффективные компании. В значительной степени массовый характер банкротств и их активное использование для передела собственности обусловлены относительной легкостью инициирования этого процесса в российских условиях. Применительно к России, испытывающей на себе влияние ряда факторов, неспецифических для корпоративного управления в развитых странах (сложное финансовое состояние большинства корпораций, отсутствие эффективной исполнительной и судебной инфраструктуры, социально-политические преграды для проведения процедур банкротства убыточных корпораций, трудности с оценкой финансового состояния потенциальных банкротов), говорить о возникновении эффективного механизма внешнего контроля преждевременно. Отсутствие реальных внешних механизмов корпоративного управления в сочетании с высокой концентрацией акционерного капитала у менеджмента компаний делает необходимым упор на внутрифирменные механизмы корпоративного контроля. Однако и здесь в силу нескольких причин проявляется неэффективность этих механизмов. Рассмотренные тенденции перераспределения и концентрации капитала, специфика различных механизмов корпоративного контроля в России позволяют оценить характер модели корпоративного управления в рамках национальной экономики. Несмотря на рост числа открытых акционерных обществ, желающих выйти на рынок ценных бумаг, большинство российских компаний и сегодня не планируют привлекать инвестиции через фондовый рынок. Как показывают исследования, промышленные предприятия финансируют до 70% всех капитальных вложений за 265 |
гории, как: «инсайдеры», «менеджеры» и «крупные акционеры»; «аутсайдеры» и «мелкие акционеры». Модификация проблемы корпоративного управления в данном случае связана с тем, что один из собственников приобретает преимущества, вытекающие не из его имущественных прав, а из управленческих функций. Статус собственника позволяет менеджеру снизить издержки по своей защите и реализовать разнообразные возможности, поддерживаемые не реакцией рынка ценных бумаг и распространением соответствующей информации о состоянии общества, а внутренним механизмом противостояния с привлечением трудового коллектива, внешних административно-политических и криминальных рычагов [63, с. 21]. Заведомо высокие издержки замены менеджмента вынуждают крупных внешних собственников для реализации своих прав идти на коалицию с менеджментом в ущерб интересам других акционеров. Распространенная форма коалиции участие собственника в выгодах, получаемых менеджерами от контроля над финансовыми потоками предприятия. На практике методы корпоративного контроля определяются характером переходных процессов и структур собственности, сложившихся в ходе приватизации. В российской экономике действие внешних механизмов корпоративного контроля весьма ограничено или специфично. При этом нет контроля ни за экономической эффективностью управленческих решений, ни за целевым использованием активов предприятия. Открытый фондовый рынок существует для узкого круга крупнейших российских предприятий. Становление корпоративного контроля происходит в основном за счет скрытых операций вне организованных финансовых рынков с использованиехМ «непрозрачных» схем перераспределения собственности. На уровне среднего бизнеса акции рассматриваются как средство удержания власти, а не как элемент общественной оценки и финансового воздействия. Несмотря на рост числа открытых акционерных обществ, желающих выйти на рынок ценных бумаг, большинство российских компаний и сегодня не планируют привлекать инвестиции через фондовый рынок. Как показывают исследования, промышленные предприятия финансируют до 70% всех капитальных вложений за счет своих ресурсов и в настоящее время, когда активизировался рост инвестиций в основной капитал, это является основным источником для предприятий. Так, если в 2000 г. на инвестиции использовалось менее 10% прибыли, то уже в 2003 г. эта доля увеличилась более чем в 2 раза [110]. Дис пропорция заключается в том, что выбор предприятием стратегии «открытость и выход на фондовый рынок» и стратегии «закрытость и ориентация на внутренние ресурсы» не зависит ни от размеров, ни от структуры собственности, не согласован с выбором его организационно-правовой формы. Практически все предприятия, за небольшим исключением, выбирают второй вариант. Специфическая структура финансирования российских предприятий и мягкие бюджетные ограничения обусловили интернализацию корпоративного контроля, т. е. ситуацию, в которой фирмы финансируют свои капиталовложения за счет собственных средств, а также за счет таких источников финансирования, обращение к которым не предполагает передачу внешним агентам контрольных правомочий [50, с. 67]. Интернализация финансирования предполагает фактическую независимость руководства корпораций по отношению к внешним агентам, в частности внешним акционерам. Становление этой системы стало возможным в значительной мере благодаря сращиванию власти и бизнеса, политическому регионализму, коррупции, посредством которых фирмы нерыночных секторов способны оказывать воздействие на структуру финансовых потоков в экономике. Рынок корпоративного контроля и система банкротства в российской практике не выполняют функции эффективного перераспределения собственности и защиты прав инвесторов, выступая механизмами враждебного отъема собственности с использованием судебных и административных ресурсов. Более того, специфичность рынка корпоративного контроля состоит в том, что поглощаются наиболее эффективные компании. В значительной степени массовый характер банкротств и их активное использование для передела собственности обусловлены относительной легкостью инициирования этого процесса в российских условиях. Если закон исходит из представлений о помощи предприятиям и склоняется преимущественно к добровольному банкротству, устанавливая жесткие критерии для определения банкрота, то правительственные решения в большей мерс направлены на принудительное банкротство [157, с. 20]. Автор согласен с мнением А. Радыгина по поводу основных функций института банкротства в России «это перераспределение собственности и способ давления и угрозы со стороны государства (как политического, так и экономического)» [116, с. 93]. К основным недостаткам системы банкротства в РФ можно отнести высокую степень криминализации и коррумпированности системы, вследствие чего фактически предприятие банкрот становится подконтрольным не кредиторам и акционерам, а заинтересованным группам. Применительно к России, испытывающей на себе влияние ряда факторов, неспецифических для корпоративного управления в развитых странах (сложное финансовое состояние большинства корпораций, отсутствие эффективной исполнительной и судебной инфраструктуры, социально-политические преграды для проведения процедур банкротства убыточных корпораций, трудности с оценкой финансового состояния потенциальных банкротов), говорить о возникновении эффективного механизма внешнего управления преждевременно. Отсутствие реальных внешних механизмов корпоративного управления в сочетании с высокой концентрацией акционерного капитала у менеджмента компаний делает необходимым упор на внутрифирменные механизмы корпоративного контроля. Однако и здесь в силу нескольких причин проявляется неэффективность этих механизмов. Внутренний механизм корпоративного управления в виде прямого контроля со стороны акционеров затруднителен но причинам того, что владение немалой частью акций ставит высший менеджмент в один ряд с другими субъектами корпоративного контроля. Отсутствие специального законодательства, устанавливающего экономическую ответственность за качество управленческих действий менеджеров, приводит к злоупотреблениям, связанным с выплатой чрезмерно высоких вознаграждений, что является дополнительным риском для миноритарных акционеров. Российская практика предоставляет немало примеров, когда при помощи совета директоров «размывались» доли нежелательных акционеров, появлялись новые собственники, аффилированные с членами совета, осуществлялось перераспределение и вывод активов без учета миноритарных акционеров, с помощью трансфертного ценообразования доходы акционеров выводились в структуры, подконтрольные менеджерам и контролирующим акционерам [142, с. 54]. Сравнение структуры совета директоров и структуры акционерного капитала показывает, что если инсайдеры являются доминирующими собственниками, то свой контроль они сохраняют практически всегда (табл. 1.7). Как показывают исследования, чаще всего в состав совета директоров входят представители менеджмента (на 80% предприятий), представители трудового коллектива (60%) и представители других промышленных предприятий (30%) [136, с. 342]. Средняя доля участия инсайдеров в составе совета директо |