|
счет своих ресурсов и в настоящее время, когда активизировался рост инвестиций в основной капитал, это является основным источником для предприятий. Так, если в 2000 г. на инвестиции использовалось менее 10% прибыли, то уже в 2005г. эта доля увеличилась более чем в 2 раза. Диспропорция заключается в том, что выбор предприятием стратегии «открытость и выход на фондовый рынок» и стратегии «закрытость и ориентация на внутренние ресурсы» не зависит ни от размеров, ни от структуры собственности, не согласован с выбором его организационно-правовой формы. Практически все предприятия, за небольшим исключением, выбирают второй вариант. Существует несколько точек зрения на специфику развития российской модели корпоративного управления. Первая точка зрения исходит из того, что германский вариант корпоративного управления больше соответствует российским условиям, где решающую роль в контроле над предприятиями получают банки. Второй подход ориентация на американский путь развития корпоративного управления, где магистральным его направлением является обеспечение внешнего контроля акционеров через фондовый рынок. Третья точка зрения сводится к тому, что формирующаяся в России структура собственности носит пока переходный характер, а предприятия российской промышленности используют различные модели корпоративного контроля: «частного предприятия», «коллективной менеджерской собственности», с концентрированным внешним владением, с распыленным владением, «коллективного типа». Российской практике корпоративного управления присуще отсутствие силы, способной осуществлять корпоративный контроль и являться противовесом сложившемуся инсайдерскому контролю. Поэтому, когда традиционные модели корпоративного управления не работают, возникает предпринимательская модель корпоративного управления. В такой модели наряду с формальными механизмами корпоративного управления формируется предпринимательское ядро, сформировавшееся неформальным путем, перехватывающее функции управления бизнесом и подменяющее собой все формальные механизмы корпоративного управления. При этом идет непрерывная борьба за перехват предпринимательской функции со стороны разных групп, так как интересы тех, кто не попал в предпринимательское ядро, никак не защищены. Автором описаны особенности такой модели, характерной для российской действительности, по основным элементам |
пропорция заключается в том, что выбор предприятием стратегии «открытость и выход на фондовый рынок» и стратегии «закрытость и ориентация на внутренние ресурсы» не зависит ни от размеров, ни от структуры собственности, не согласован с выбором его организационно-правовой формы. Практически все предприятия, за небольшим исключением, выбирают второй вариант. Специфическая структура финансирования российских предприятий и мягкие бюджетные ограничения обусловили интернализацию корпоративного контроля, т. е. ситуацию, в которой фирмы финансируют свои капиталовложения за счет собственных средств, а также за счет таких источников финансирования, обращение к которым не предполагает передачу внешним агентам контрольных правомочий [50, с. 67]. Интернализация финансирования предполагает фактическую независимость руководства корпораций по отношению к внешним агентам, в частности внешним акционерам. Становление этой системы стало возможным в значительной мере благодаря сращиванию власти и бизнеса, политическому регионализму, коррупции, посредством которых фирмы нерыночных секторов способны оказывать воздействие на структуру финансовых потоков в экономике. Рынок корпоративного контроля и система банкротства в российской практике не выполняют функции эффективного перераспределения собственности и защиты прав инвесторов, выступая механизмами враждебного отъема собственности с использованием судебных и административных ресурсов. Более того, специфичность рынка корпоративного контроля состоит в том, что поглощаются наиболее эффективные компании. В значительной степени массовый характер банкротств и их активное использование для передела собственности обусловлены относительной легкостью инициирования этого процесса в российских условиях. Если закон исходит из представлений о помощи предприятиям и склоняется преимущественно к добровольному банкротству, устанавливая жесткие критерии для определения банкрота, то правительственные решения в большей мерс направлены на принудительное банкротство [157, с. 20]. Автор согласен с мнением А. Радыгина по поводу основных функций института банкротства в России «это перераспределение собственности и способ давления и угрозы со стороны государства (как политического, так и экономического)» [116, с. 93]. К основным недостаткам системы банкротства в РФ можно отнести высокую степень криминализации и коррумпированности системы, вследствие чего фактически предприятие ют оценить характер модели корпоративного управления в рамках национальной экономики. Существует, по крайней мере, три точки зрения на специфику развития российской модели корпоративного управления. Первая точка зрения исходит из того, что германский вариант корпоративного управления больше соответствует российским условиям, и поэтому прогнозируется развитие событий по сценарию, где решающую роль в контроле над предприятиями получат банки [86]. Действительно, такая тенденция имела место на первых этапах приватизации и проявлялась в формировании финансово-промышленных групп вокруг банков, которые обладали дифференцированным портфелем активов. Однако кризис 1998 г., существенно ослабивший положение большинства крупнейших российских банков, помешал распространению этой тенденции в масштабах всех групп и экономики в целом. Основной причиной данного положения явилась слабость большинства российских банков, недостаточность кредитных ресурсов, которыми они располагают, чрезмерная ориентация на инсайдерское кредитование. Недостаток активов банков обусловлен в первую очередь отсутствием в России реально сформированной работающей системы трансформации сбережений граждан и юридических лиц в инвестиции, создание которой требует большой работы по восстановлению доверия населения к инвестиционным посредникам [24, с. 5]. Кроме этого о неадекватности данной модели российской действительности говорит структура финансирования предприятий, где преобладает интернализация корпоративного контроля. Внешнее финансирование в сложившихся условиях резко повышает риск враждебного поглощения и банкротства, поэтому в среднесрочной перспективе самым реальным остается вариант самофинансирования. В силу изложенных причин, в ближайшее время банки не будут играть ведущую роль в корпоративном управлении. Поэтому предположение некоторых специалистов о германском пути развития носит преждевременный характер. Второй подход к формированию предполагаемой модели управления ориентируется на американский путь развития корпоративного управления. Специалисты, разделяющие эти взгляды, считают магистральным направлением развития корпоративного управления обеспечение внешнего контроля акционеров через фондовый рынок [86]. 50 Российской практике корпоративного управления присуще отсутствие силы, способной осуществлять корпоративный контроль и являться противовесом сложившемуся инсайдерскому контролю. В этих условиях, как отмечает Константинов Г.Н., «...традиционные модели корпоративного управления не работают, и возникает предпринимательская модель корпоративного управления» (рис. 1.13). В такой модели наряду с формальными механизмами корпоративного управления формируется предпринимательское ядро, которое перехватывает функции управления бизнесом. Это ядро представляет собой сформировавшееся неформальным путем, своего рода, внутреннее закрытое акционерное общество, подменяющее собой все формальные механизмы корпоративного управления. При этом идет непрерывная борьба за перехват предпринимательской функции со стороны разных групп, так как интересы тех, кто не попал в предпринимательское ядро, никак не защищены [71]. Рис.1.13 Предпринимательская модель корпоративного управления Именно такая ситуация достаточно естественна для России. Формально созданные в процессе приватизации акционерные общества открытого типа, акционеры которых не являлись поставщиками финансовых ресурсов и не имели возможности привлекать капитал на фондовом рынке, во многих случаях находились на ранних стадиях жизненного цикла компании, для которых «закрытая» форма ведения бизнеса была более приемлема. Оставаясь по форме открытыми, они создавали параллельные модели «закрытого» типа, отражающие неформальные связи между интересами менеджеров и собственников. Радикальное преобразование предприятий в открытые акционерные общества без развития внутреннего экономического содержания этой формы привело к резким противоречиям и кризисному состоянию. «Все открытые. |