Проверяемый текст
Белова Ольга Павловна. Своеобразие художественно-публицистической манеры Владимира Крупина (Диссертация 2004)
[стр. 105]

него негодования и ненависти к богатым парижанам, которые «смеют ехать на своих «Вольвах» мимо нищеты и обездоленности...» Но теперь, когда прошло всего несколько лет, ощущения автора (а ведь это ощущения обыкновенного человека, жителя большого города) изменились, потому что изменилась сама жизнь.
«Москва настолько переплюнула своими масштабами нищеты и
бездомности все столицы мира, что я уже ничему не удивляюсь», говорит писатель.
Очерк достаточно строг по степени самовыражения.
Пафос, с которым описывает автор французов и Париж, («Меня поражало, что мимо нищего идут благополучные французы, даже с ним здороваются и идут мимо.
<...> Я негодовал на них неужели им не
стыдно?!») [33; 44] постепенно сменяется более сдержанным, спокойным тоном описания современной Москвы.
На таком
контрасте автор старается еще ярче показать ту пропасть, которая лежит между Москвой богатой и Москвой нищей, Москвой прошлого и Москвой настоящег о.
В.Н.
Крупин полемизирует с мнением демократов о том, что нищие «загрязняют» столицу.
Вывести, выморить и вывезти из Москвы нищих, чтобы было чисто это не выход.
В Москве будет
ещё грязнее, «ведь крысы и вороны неуничтожимы.
Сейчас бездомные,
по крайней мере, отнимают у них запасы продовольствия, прочищая помойки, а потом?» [33; 44].
В этот риторический вопрос автор вкладывает метафорический смысл.
Мрачный пейзаж, а точнее описание масштабов
нищеты, которую демократы хотят «вывести, выморить и вывезти» метафорическое воплощение нравственного состояния общества.
Подтекст, возникающий в сознании автора, а также читателей, реализуется в заключительном вопросе.
С появлением образов ворон и крыс обнаруживается трагическая тональность повествования, тревожное ощущение глобальной катастрофы, недаром эти образы в литературе всегда были символами заразы, чумы, разложения.
Названные образы создают некий
художественный эффект, их метафорический смысл усиливает трагизм ситуации, придает им характер символического предостережения.
юз
[стр. 140]

обилие бездомных и нищих в шикарном городе потрясало любого советского гражданина.
Крупин описывает свои чувства искреннего негодования и ненависти к богатым парижанам, которые «смеют ехать на своих «Вольвах» мимо нищеты и обездоленности...».
Но теперь, когда прошло всего
пять лет, ощущения автора (а ведь это ощущение обыкновенного человека, жителя большого города) изменилось, потому что изменилась и сама жизнь.
«Москва настолько переплюнула своими масштабами нищеты и
бсздомпосги все столицы мира, что я уже ничему нс удивляюсь», говорит писатель.
Очерк достаточно строг по степени самовыражения.
Пафос, с которым описывает автор французов и Париж («Меня поражало, что мимо нищего идут благополучные французы, даже с ним здороваются, и идут мимо.
<...> Я негодовал на них неужели им не
стыдно?!»343) постепенно сменяется более сдержанным, спокойным тоном описания современной Москвы.
На таком
ко»гграсте автор старается еще ярче показать ту пропасть, которая лежит между Москвой богатой и Москвой нищей, Москвой прошлого и Москвой настоящего.
В.
Крупин полемизирует с мнением демократов о том, что нищие «загрязняют» столицу.
Вывести, выморить и вывезти из Москвы нищих, чтобы было чисто это не выход.
В Москве будет
еще грязнее, «ведь крысы и вороны неуничтожимы, сейчас бездомные, но крайней мере, отнимают у них запасы продовольствия, прочищая помойки, а потом?»344 В этот риторический вопрос автор вкладывает метафорический смысл.
Мрачный пейзаж, а точнее описание масштабов
нищегы, которую демократы хотят «вывести, выморить и вывезти» метафорическое воплощение нравственного состояния общества.
Подтекст, возникающий в сознании автора, а также читателей, реализуется в заключительном вопросе.
С появлением образов ворон и крыс обнаруживается трагическая тональность повествования, тревожное ощущение глобальной катастрофы, недаром эти образы в литературе всегда были символами заразы, чумы, разложения.
Названные образы создают некий
художести) Крупин В.Н.
Наполеон в подъезде /В.
Крупин //Дневник писателя.
1996.
Март*апр.
С.44.
344 Там же.
С.44.

[Back]