|
Герои повести, как и в «Великорецкой купели», объединены понятием «наши». «Уж где-где, может, где в городе, а в деревне все знали друг друга, знали вкрутую, кто чего стоит, своих не выдавали, а в деревне все свои да наши» [11; 9]. Однако его наполненность уже иного порядка. Тема отчужденности (и даже противопоставленности) кровного и духовного родства звучит уже в повести «Великорецкая купель». Примером может служить семья Чудиновых. Отсутствие наследников у трех братьев и отказ от собственных детей четвертого символическое отражение разорванной преемственности поколений. Окончательно эта тема оформляется в последующих произведениях. «Наши» повести «Как только, так сразу» — это душевнобольные и их врач, который становится столь же полнокровным, как и они, обитателем сумасшедшего дома. Пародийным отражением утратившего, по глубокому убеждению писателя, извечные духовные ориентиры мира является художественная реальность, в которой произошла смена лексического наполнения понятий «воля» «неволя», «нормальность» — «ненормальность». Картина «нормального» мира в произведении реалистична, но его существование условно. Образ сумасшедшего дома соотносится с целостным бытием (под ним согласно контексту, понимаются различные государственный формы: Россия, Советский Союз, государства, которые можно определить как иностранные, но их толкование опирается единственно на внутреннее наполнение характеристику их как сообщества «душевнобольных» людей с больной душой). С этим связан и другой аспект: духовная сфера жизни как сила, организующая бытие, есть противовес «ненормальности» материального построения мира, опирающегося на утверждение человеческой самости. Не вполне убедительным в этой связи представляется замечание Э. Володина о «путешествии в другой мир, мир теней и погубленных душ», в «перевернутый мир» [167, 4]. Тема сумасшествия присутствует и в других повестях В.Н. Крупина. (Она появляется в более ранних произведениях: в повести «Живая вода» это «сума135 |
44 знали вкруговую, кто чего стоит, своих не выдавали, а в деревне все свои да наши” (14; 9). Однако его наполненность уже иного порядка. Тема отчужденности (и даже противопоставленности) кровного и духовного родства звучит уже в повести “Великорецкая купель”. Примером может служить семья Чудиновых. Отсутствие наследников у трех братьев и отказ от собственных детей четвертого символическое отражение разорванной преемственности поколений. Окончательно эта тема оформляется в последующих произведениях. “Наши” повести “Как только, так сразу” это душевнобольные и их врач, который становится столь же полноправным, как и они, обитателем сумасшедшего дома. Пародийным отражением утратившего, по глубокому убеждению писателя, извечные духовные ориентиры мира является художественная реальность, в которой произошла смена лексического наполнения понятий “воля” “неволя”, “нормальность” “ненормальность”. Картина “нормального” мира в произведении реалистична, но его существование условно. Образ сумасшедшего дома соотносится с целостным бытием (под ним, согласно контексту, понимаются различные государственные формы: Россия, Советский Союз, государства, которые можно определить как иностранные, но их толкование опирается единственно на внутреннее наполнение характеристику их как сообщества “душевнобольных” людей с больной душой). С этим связан и другой аспект: духовная сфера жизни как сила, организующая бытие, есть противовес “ненормальности” материального построения мира, опирающегося на утверждение человеческой самости. Не вполне убедительным в этой связи представляется замечание Э.Володина о “путешествии в другой мир, мир теней и погубленных душ”, в “перевернутый мир”1. 1 Володин Э. Русский эпос. Песнь третья // Советская Россия. 1993. № 13. С. 4. |