|
ственное пространство ему отведено, характеризуется слиянием с народным началом. На эту особенность прозы В.Н. Крупина указывает Н.И. Подзорова: «Лирический герой Крупина — плоть от плоти народной...» [196; 190]. На примере более ранних произведений писателя исследователь выделяет весьма значимую черту его творчества увеличение содержательности каждого образа за счет символических коннотаций: «Воспоминательно-исповедальный жанр, выбранный В.Н. Крупиным, емок. Автор захватывает своими воспоминаниямиразмышлениями сразу несколько эпох былинные времена, сегодняшний день, годы, что протекли по бывшей Владимирке вместе с каторжной Русыо в Сибирь, время детства лирического героя» [205; 185]. К повестям В.Н. Крупина применимо следующее определение, раскрывающее их стилевую специфику: «Символ... не только емкий, но и объемный образ, способный вместить в себя разные грани и уровни жизни (ситуативное, историческое, философское)» [231; 12]. По словам Л.Зельцера, «центральный символ это конденсат целостности, смысловой сгусток, модель структуры и стиля» [106; 13], это понимание в образе идеи [106; 11].Примером такого символа является символ «живой воды» в одноименной повести. «Надо было крепко желать избавления от прошлого, чтобы рыть с таким остервенением. <.. .> Из окна за Васей наблюдали через темные очки. Вот он углубился до пояса, вот скрылся по грудь, вот с головой, а под конец только мелькала выбрасываемая земля.<...> Анализ показал: вода необычайно богата анионами и катионами, хотя содержание фосфора ниже нормы, но зато калийные и натриевые компоненты превышают допустимые, азотнокислая составляющая колеблется, словом, вода, открытая Васей, была целебная. Пить можно, купаться подождать» [19; 193]. Живая вода в повести выступает как извечный символ чистоты и одушевления, красоты и спасения. Не случайно в финале произведения автор приводит читателей к речному первородному роднику с отраженным в нем небом. «А к ногам бы потихоньку падали листья, и земля становилась золотой. Некоторым 156 |
72 народным началом. На эту особенность прозы Крупина указывает Н.Подзорова: “Лирический герой Крупина плоть от плоти народной...”1 На примере более ранних произведений писателя исследователь выделяет весьма значимую черту его творчества увеличение содержательности каждого образа за счет символических коннотаций: “Воспоминательноисповедальный жанр, выбранный В.Крупиным, емок. Автор захватывает своими воспоминаниями-размышлениями сразу несколько эпох былинные времена, сегодняшний день, годы, что протекли по бывшей Владимирке вместе с каторжной Русью в Сибирь, время детства лирического героя'’1 2. К повестям Крупина приложимо раскрывающее их стилевую специфику следующее определение: “Символ... не только емкий, но и объемный образ, способный вместить в себя разные грани и уровни жизни (ситуативное, историческое, философское)”3. По словам Л.Зельцера, “центральный символ это конденсат целостности, смысловой сгусток, модель структуры и стиля”4, это понимание в образе идеи5. Не выделявший себя из рамок эпического национального начала лирический герой более ранних повестей Крупина в прозе 90-х годов в значительной мере утрачивает свою индивидуально-личностную характеристику, ее роль в смысловой ткани произведений снижается. Наделение персонажа говорящей фамилией, соотнесение его с обобщенным народным образом или реальным историческим персонажем (укорененным в национальной традиции), воссоздание конкретики народного единства все это свидетельствует о расширении писателем границ реалистического образа. 1 Подзорова Н.А. Корни и побеги: Проза 60-70-х гг. Литературные портреты, статьи, полемика. -М.: Московский рабочий, 1979. С. 190. 2 Там же. С. 185. 3 Хрулев В.И. Символика в прозе Леонида Леонова. Уфа: Башкирский университет, 1992.-С. 12. 4 Зельцер Л.З. Символ инструмент анализа художественного произведения. Владивосток: ДГУ, 1990. С. 12-13. 5 См.: там же. С. 11. |