|
г 160 в хозяйственных отношениях очень высока. Как же происходит поддержание контрактных отношений? Традиционная экономическая теория опирается на предпосылки «правового централизма», исходя из наличия эффективного законодательства, а также действенного государственного и судебного контроля. Уильямсон О.И. утверждает, что «в большинстве исследований экономических обменов предполагается наличие эффективных правовых норм разрешения контрактных споров, а также грамотное, тонкое и недорогостоящее применение их судами». [109, с.56] В условиях современной России слабость подобных предпосылок бросается в глаза еще более ярко, нежели в условиях западных стран. Поэтому особое значение принимают «горизонтальные» формы контроля за выработкой соглашений и выполнением принятых обязательств, вырабатываемые непосредственными участниками хозяйственных операций. При этом немаловажным элементом подобного контроля становятся принудительные санкции. Защита прав собственности и собственных интересов может быть также связана с крайними формами принуждения -угрозами силового воздействия и его фактическим применением. В свою очередь, принуждение не остается зоной чистого насилия, оно подталкивает к образованию устойчивых сетей неформального делового обмена, подкрепляет нормы формирующейся этики бизнеса, связанной с воспроизводством элементов деловой культуры. В результате первоначальный экономический интерес, пробивая себе дорогу на разных рынках, оказывается специфическим преломлением сложных отношений, которые слабо походят на «стерильный» экономический обмен. В ход пускаются самые разнообразные средства денежные рычаги и деловые услуги, увещевания и угрозы, неформальные связи и личное обаяние. О необязательности партнеров вроде бы говорят меньше, чем, скажем, коррупции чиновников и о криминале. Однако для процесса формирования рынков эта проблема, видимо, даже более серьезная и болезненная. В самом деле, она влечет за собой немалые материальные издержки, не говоря уже о |
ограничительной макроэкономической политики, как это порою говорят, или результатом «хитроумных» оппортунистических стратегий руководителей предприятий, вопрос не вполне ясный. Но в любом случае роль непредвиденного в хозяйственных отношениях очень высока. Как же происходит поддержание контрактных отношений? Традиционная экономическая теория опирается на предпосылки «правового централизма», исходя из наличия эффективного законодательства, а также действенного государственного и судебного контроля. Уильямсон О.И. утверждает, что «в большинстве исследований экономических обменов предполагается наличие эффективных правовых норм разрешения контрактных споров, а также грамотное, тонкое и недорогостоящее применение их судами». [141, с.56] В условиях современной России слабость подобных предпосылок бросается в глаза еще более ярко, нежели в условиях западных стран. Поэтому особое значение принимают «горизонтальные» формы контроля за выработкой соглашений и выполнением принятых обязательств, вырабатываемые непосредственными участниками хозяйственных операций. При этом немаловажным элементом подобного контроля становятся принудительные санкции. Защита прав собственности и собственных интересов может быть также связана с крайними формами принуждения угрозами силового воздействия и его фактическим применением. В свою очередь, принуждение не остается зоной чистого насилия, оно подталкивает к образованию устойчивых сетей неформального делового обмена, подкрепляет нормы формирующейся этики бизнеса, связанной с воспроизводством элементов деловой культуры. В результате первоначальный экономический интерес, пробивая себе дорогу на разных рынках, оказывается специфическим преломлением сложных отношений, которые слабо походят на «стерильный» экономический обмен. В ход пускаются самые разнообразные средства — денежные рычаги и деловые услуги, увещевания и угрозы, неформальные связи и личное обаяние. О необязательности партнеров вроде бы говорят меньше, чем, скажем, о коррупции чиновников и о криминале. Однако для процесса формирования рынков эта проблема, видимо, даже более серьезная и болезненная. В самом деле, она влечет за собой немалые материальные издержки, не говоря уже о потраченных нервах и моральном ущербе. Помимо этого, нарушения соглашений создают зону хозяйствования, в которой просчитываемый риск оборачивается непросчитываемой неопределенностью. Несоблюдение деловых контрактов влечет за собою материальные издержки, которые руководители начинают попросту заранее закладывать в бизнес-планы. Наряду с этим оно приводит и к более серьезным институциональным последствиям подрыву доверия к контрагентам. Подрыв доверия, в свою очередь по мнению Радаева В.В., приводит к дополнительным издержкам как минимум двух видов [106]: трансакционным издержкам на сбор дополнительной информации о надежности партнеров; альтернативным издержкам (оррогШпку соз1з), связанным с периодически упускаемой выгодой и недостаточно эффективным распределением ресурсов. Итак, чем вероятнее рыночные провалы, тем больше приходится тратить на деловую информацию. Характер реакции на недобросовестные действия партнеров связан с определенной частью трансакционных издержек. Так, руководители, которые тратят незначительные средства на охрану и безопасность бизнеса, чаще заинтересованы в мирном неформальном урегулировании конфликта (65% данной группы). А те, у кого издержки на охрану отсутствуют, по их словам, чаще других готовы обратиться в Арбитраж (32%). Добавим, что руководители, несущие значительные неформальные расходы, к услугам Арбитража прибегают не часто (12.5% случаев). Неформальные мирные переговоры могут не достигать желаемых результатов. Многие в этом случае склонны махнуть рукой и списать долг в окончательные потери. Выяснять отношения долго и дорого. Кроме того, |