|
которая определяет предметы ведения Российской Федерации, в том числе вопросы управления федеральной государственной собственностью. Однако вопросы владения, пользования и распоряжения природными ресурсами отнесены к предметам совместного ведения, из чего следует, что некоторые из полномочий собственника природных ресурсов должны быть переданы и субъектам РФ. Важнейшим условием реализации этих задач явилось бы закрепление в Конституции РФ и действующем федеральном законодательстве основных принципов, упорядочивающих границы правого регулирования по предметам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов, а также норм, восполняющих пробелы, очевидность которых ясно обозначилась российской практикой правотворчества и правоприменения. Статья 72 Конституции Российской Федерации определяет, что законодательство о недрах, лесное и водное законодательство относятся к предметам совместного ведения, а 4.1 ст.129 Гражданского кодекса устанавливает, что ограничения в обороте природных ресурсов может регулироваться законами о природных ресурсах, то есть Лесным кодексом РФ, Водным кодексам РФ и федеральными законами о недрах и других природных ресурсах. Думается, что теоретически эго возможно, учитывая, что природные ресурсы имеют стратегическую ценность для всей России. Это относится к проблеме регулирования вопросов, относящихся к совместному ведению. «С точки зрения теории федерализма подобное вмешательство, считает И.Н. Барциц127, вполне оправдано. Одной из основных черт федеративного государственного устройства является право Российской Федерации самостоятельно решать вопрос делегирования полномочий своим субъектам. Следует исходить из принципа поэтапного сужения сферы совместных полномочий или совместной компетенции. Совместная компетенция неизбежно становится предметом постоянных коллизий. Это предполагает четкое разграничение компетенции Российской Федерации и ее субъектов». 89 127 См: И.Н. Барциц «Конституционно-правовое обеспечение реформы государственного управления» Конституционное и муниципальное право, 2007, № 24 |
Российской Федерации, в том числе вопросы федеральной государственной собственности и управление ею. Однако вопросы владения, пользования и распоряжения природными ресурсами отнесены к предметам совместного ведения, из чего следует, что некоторые из полномочий собственника природных ресурсов должны быть переданы и субъектам Российской Федерацией. Как считает И.А.Умнова, «важнейшим условием реализации этих задач явилось бы закрепление в федеральной Констигуции и действующем федеральном законодательстве основных принципов, упорядочивающих границы правого регулирования по предметам совместного ведения Федерации и ее субъектов, а также норм, восполняющих пробелы, очевидность которых ясно обозначилась российской практикой правотворчества и правоприменения».204 Кроме того, по мнению В.П.Орлова необходимо обеспечить социальные, экономические и экологические интересы населения, проживающих в «сырьевых» регионах. Ведь экологические последствия от эксплуатации природных ресурсов сказываются прежде всего на местном населении.205 На основании проведенного анализа норм Конституции Российской Федерации и федеральных законов в области регулирования вопросов собственности на природные ресурсы прослеживается тенденция по разграничению государственной собственности на природные ресурсы в сторону преобладания федеральной собственности. Статья 72 Конституции Российской Федерации определяет, что законодательство о недрах, лесное и водное законодательство относятся к предметам совместного ведения, а ч.1 ст. 129 Гражданского кодекса устанавливает, что ограничения в обороте природных ресурсов может регулироваться законами о природных ресурсах,206 то есть Лесным, Водным кодексами и федеральными законами о недрах и других природных ресурсах. “Л4Учионл И.Л. К онсп тц нон н ы с основы современного Российского федерализма. М.: И$-во Дело. 2000. С.231. :'ЛОрлов В П. Федерализм и недропользование. М.: ООО «Гсоинфорчцснтр», 2002. С .50. Гражданский кодекс Российской Федерации //Собрание законодательства Российской Фслсраини. 19У4. 140 Думается, что теоретически это возможно, учитывая, что природные ресурсы имеют стратегическую ценность для всей России. Это относится к проблеме регулирования федеральными властями вопросов, относящихся к совместному ведению. «С точки зрения теории федерализма подобное вмешательство, считает И.Н. Барциц, вполне оправдано. Одной из основных черт федеративного государственного устройства является право федерации самостоятельно решать вопрос делегирования полномочий своим субъектам».207 В развитых странах мира, в том числе и в СШ А, тенденция в отношениях регулирования государственной собственностью на природные ресурсы идет в сторону приоритета федеральной собственности, а также действуют надлежащая правовая процедура об изъятии природных ресурсов из частной собственности для государственных и общественных нужд.208 Кроме того, в России, пишет И.Н.Барциц «следует исходить из принципа поэтапного сужения сферы совместных полномочий или совместной компетенции. Совместная компетенция неизбежно становится предметом постоянных коллизий. Это предполагает четкое раз!*раниченис компетенции Российской Федерации и ее субъектов».209 Однако И.А.Умнова считает, что в основе российской конституционной модели разграничения предметов ведения лежит сочетание принципов субсидиарности и централизации.210 «Кроме того, необходимо проводить различие между правовыми актами, разграничивающими компетенцию, и актами, регулирующими отношения по предметам ведения»211. Барпин И.Н. Конституционно-правовое пространство России: формирование и динамика М РЛГС. 2001. С .258-259. Краснова И О. Экологическое право СШ А: сравнительно-правовое исследование. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук. М. 1997. С .21. ‘ Барциц И.Н. Конституционно-правовое пространство России: формирование и динамика. М .РЛГС. 2001. С .260. г1< Умнова И.А. Конституционные основы современного Российского федерализма. М.: Из-во Дело. 2поо. С.2«9. ;п Умнова И.А. Там.жс. С .216. |