|
смешения в этих идеях усматривается близость концепции Тейяра де Шардена христианской традиции/’* в которую тема абсолютов входит наиболее органичным образом. Эта органичность связана прежде всего с онтологическим обоснованием нравственных ценностей идеей существования бога, тем, что «христианская этика должна быть и ^ 1 04 Чу универсальной и нс может быть инои» , с максимальной конкретностью библейских заповедей, приоритетом религиозных ценностей веры над ценностями нравственными и т.д. Не случайно тема высшей, абсолютной ценности ценности любви занимает столь важное место в творчестве русских христианских философов конца Х1Х-начала XX века: В.М. Соловьева, П.А. Флоренского* 105 и других. И хотя приведенные точки зрения дают достаточно оснований причислить христианских философов к сторонникам идеи существования абсолютных ценностей, их взгляды имеют свою специфику, связанную не только с перенесением проблемы в область трансцендентного, но и с тем, что абсолютные нравственные ценности оказываются зависимыми от веры в объективность существования всеобщего нравственного идеала, абсолюта. Но вера при этом все-таки является субъективным свойством имеющим свои нюансы и интерпретации, она изменчива, релятивна. Таким образом, стремление утвердить нравственные абсолюты с помощью веры оказывается противоречивым. В отечественной философии советского периода тема соотношения абсолютного и относительного применительно к нравственным ценностям обсуждалась мало, поскольку мораль выводилась не из ценностей, а из интересов определенного класса, рассматриваемых в социальноисторическом контексте. Если редуцировать классовое понимание морали на интересующий нас вопрос, то становится возможным в целом !С'1 См.: Мень Л. О Тейяре де Шардене. //Вопросы философии.1990.-№12.-С.89-100. 101 Войтыла К. Основание этики.// Вопросы философии.-!991.-№1.-С.55. 105 См. Соловьев В.М. Соч.в 2 т.-М.:Правда.-1989.; Флоренский П.А. О духовной истине, т.1.М.1913. 109 |
динив их. «Мы часто полагаем, отмечает он, -что любовью мужа к жене, к своим детям, к своим друзьям и до некоторой степени к своей стране исчерпываются различные естественные формы любви. Но в этом списке как раз отсутствует самая фундаментальная из форм страсти та, которая низвергает один за другим элементы и объединяет их в целое под напором замыкающегося универсума, и, следовательно, близость космическое чувство».92 Универсальный центр объединения Омега всеобъемлющая любовь вид энергии рассматривается им как предшествующий и трансцендентный. Для того чтобы примирить элемент и целое, единство и множество; индивидов и народы с человечеством, достаточно вообразить, что наша способность любить развивается до охвата всех людей и всей Земли. В утверждении, что человек никогда не сумеет превзойти человека, объединяясь с самим собой, что нужно, чтобы существовало нечто сверхъестественное, трансцендентное осуществляющее единение без смешения в этих идеях усматривается близость концепции Тейяра де Шардена христианской традиции,93 в которую тема абсолютов входит наиболее органичным образом. Эта органичность связана прежде всего с онтологическим обоснованием нравственных ценностей идеей существования бога, тем, что «христианская этика должна быть универсальной и не может быть иной»94, с максимальной конкретностью библейских заповедей, приоритетом религиозных ценностей веры над ценностями нравственными и т.д. Не случайно тема высшей, абсолютной ценности ценности любви занимает столь важное место в творчестве русских христианских философов конца XIX-начала XX века: В.М. Соловьева, П.А. Флорен9 5 т т ского и других. И хотя приведенные точки зрения дают достаточно оснований причислить христианских философов к сторонникам идеи существования абсолютных ценностей, их взгляды имеют свою специфику, связанную 92Тейяр де Шарден П. Феномен человека. -М.:Иаука.-1987.-С..210. 93См.: Мень А. О Тейяре де Шардене, //Вопросы философии.-1990.-№12.-С.89-100. 94Войтыла. К. Основание этики.// Вопросы философии,-1991.-№1.-С.55. 95 См. Соловьев В.М. Соч.в 2 т.-М.:Правда.-1989.; Флоренский П..А. О духокной истине, т.1.М.1913. 74 не только с перенесением проблемы в область трансцендентного, но и с тем, что абсолютные нравственные ценности оказываются зависимыми от веры в объективность существования всеобщего нравственного идеала, абсолюта. Но вера при этом все-таки является субъективным свойством имеющим свои нюансы и интерпретации, она изменчива, релятивна. Таким образом, стремление утвердить нравственные абсолюты с помощью веры оказывается противоречивым. В отечественной философии советского периода тема соотношения абсолютного и относительного применительно к нравственным ценностям обсуждалась мало, поскольку мораль выводилась не из ценностей, а из интересов определенного класса, рассматриваемых в социально-историческом контексте. Если редуцировать классовое понимание морали на интересующий нас вопрос, то становится возможным в целом характеризовать советскую этику как теорию релятивных ценностей. Причину тому следует, видимо, искать в чрезмерной идеологизации, долгие годы довлеющей над социальной наукой. Проблему соотношения абсолютного и относительного в различных моральных системах нередко и сегодня сводят лишь к проблеме приоритетов общечеловеческих или классовых ценностей. Однако различия между моральными системами не ограничиваются только классовыми рамками: существуют этнические, региональные /Восток Запад, Север Ю г/ культуры, религиозные комплексы ценностей, особенности которых и их взаимообусловленность должны быть учтены в философском анализе. Вызывает возражение и попытка отождествить общечеловеческие ценности с библейским декалогом, наблюдающиеся не только в массовопублицистических изданиях и выступлениях, но и в научной литературе, поскольку нет оснований говорить ни о первенстве христианства в постановке этих вопросов, ни об исключительной принадлежности ему идей нравственных абсолютов и их содержательной определенности. Гуманистические идеи присутствовали во многих системах культуры: задолго до появления христи75 |