|
14 служили с наследодателем в Византии, либо у тех, которые приезжали в Византию для торговли. Государство (Русь) фактически не могло претендовать на имущество умершего лица. Таким образом, цитируемый договор устанавливал право передачи имущества только родственникам умершего, даже если они находились в другом государстве. Вероятно, в таком порядке отразилась общая византийская правовая конструкция принципов наследования, впитавшая в себя дух римского права, ориентированного на свободу распоряжения частного лица. Такая конструкция права наследования не нашла своего отражения в древнерусском законодательстве. Не менее известный памятник права средневековой Руси Русская Правда, содержала десять статей, посвященных вопросам наследования. Ими определялись два вида наследования по закону и по завещанию. Передача же имущества боковым родственникам, не предусматривалась, и в случае отсутствия детей имущество переходило князю, т. е. государству. Вышеизложенное позволяет утверждать, что принцип свободы завещания на Руси формировался с большим трудом, медленнее, чем в остальных странах средневековой Европы. Это объясняется своеобразием хода формирования и развития древнерусской собственности и семьи. Не случайно Русская Правда первоначально ограничивала свободу завещания обязательным наследованием имущества в пользу общины и близких родственников, а также не предусматривала право передачи вещи наследодателем третьему лицу, т. е. стороннему, если имеются законные дети и супруг. Такой принцип нерушимости воли завещателя, нашедший отражение в правовой формуле «тако же есть ряд, яко же рядил», развивался и продолжительное время главенствовал в рамках наследования по завещанию. Правовой институт наследования, как уже нами отмечалось, восходит к вещному праву, поскольку является одним из способов передачи прав на вещи. |
238 Византию для торговли. Из анализа статьи можно сделать заключение, что данной нормой запрещалось государству претендовать на имущество умершего лица, не имевшего родственников в Византии. Закон требовал передачи имущества только родственникам умершего, даже если он находились в другом государстве. Вероятно, в таком порядке отразилась общая византийская правовая конструкция принципов наследования, впитавшая в себя дух римского права, ориентированного на свободу распоряжения частного лица. Такая конструкция права наследования не нашла своего отражения в древнерусском законодательстве, поскольку Русская Правда, не предусматривала передачи имущества боковым родственникам, и в случае отсутствия детей имущество переходило князю, т.е. государству. Право наследования на Руси было непосредственно связано с ходом формирования и эволюции древнерусской собственности и семьи. С большим трудом формировался принцип свободы завещания. Как уже отмечалось, первоначально свобода завещания была стеснена необходимостью обязательного завещания имущества в пользу общины и ближайших родственников. Русская Правда в этом отношении не предоставляет наследодателю права передать вещь третьему лицу, т.е. стороннему, если в наличии есть законные дети и супруг. Постепенно, сначала в рамках наследования по завещанию, начинает формироваться принцип нерушимости воли завещателя, нашедший свое отражение в правовой формуле «тако же есть ряд, яко же рядил». Только с X III в. постепенно субъективная воля наследодателя начинает расширяться. Формирование данной правовой традиции можно увидеть в датируемом 1147 г. завещании (духовной) Климента (новгородца), который наследовал имущество сторонним, так как у него не было детей. Завещание могло выступать в двух формах. Первой, исторически закономерной, была устная форма завещания. К ак отмечается в Русской Правде, если «кто без языка умрет», т.е. без завещания, то наступает |