15 При этом на наследника переходят не только все имущественные права наследодателя, но и возлагается ответственность за долги наследодателя. Первоначально этот, фактически универсальный принцип, в соответствии с которым наследуются не только права но и обязанности, не находил своего отражения в правовой традиции, но со временем он был сформулирован и включен в состав Русской Правды. Так, в ст. 105 Русской Правды говорится: «Будеть ли потерял своего иночима что, а онех отця, а умреть, то възворотить брату, на не же и людье вылезуть, что будеть отец его истерял иночимля; а что ему своего отця, то держить»1. В статье говорится о сводных братьях, каждый из которых наследует имущество своего отца. Если отчим-опекун умирал, то на его детей возлагалась обязанность возместить детям от первого мужа убытки, которые нанес отчим имуществу своих пасынков. Аналогичная норма имеется и в договоре Смоленска с Ригой 1229 г. В нем говорится: «Аже латинин дасть княжю холопу в заем или иному добру человеку, а умреть не заплатив, а кто емлеть его останок, тому платити немчину»2, т.е. на наследника имущества должника также возлагалась ответственность выплаты долга. Устная форма завещания, сформулированная в Русской Правде следующим принципом, если «кто без языка умрет», т.е. без завещания, то наступает наследование по закону, еще долгое время оставалась исторически закономерной. Появившаяся в XIII в. как результат эволюции наследственного права письменная форма завещательного распоряжения, первоначально называлась духовной или рукописанием, а в последующем «приказное», по аналогии с именованием в Псковской судной грамоте наследников «приказниками». До нас дошли с 1147 г. только две духовные монахов Климента и Антония Римлянина и два завещания князя Владимира Васильковича 1 Российское законодательство X XX вв./Под ред. О.И. Чистякова. М., 1984. T. 1. С. 71. 2 Там же. С. 120. |
наследование по закону. Следующей в эволюции наследственного права стала письменная форма завещательного распоряжения. Называлась она духовной, рукописанием, а в последующем в X III-X IV вв. «приказное». Так, ст. 14 Псковской судной грамоты именует наследников «приказниками». Практически до недавнего времени ничего не было известно о письменной форме составления завещания. До нас дошли только две духовные Климента и Антония Римлянина 1147 г. и два духовных завещания кн. Владимира Васильковича Волынского. Однако в первом случае наследодателями были монахи, а во втором князья. Письменных сведений о наследовании рядовых людей не было. Однако открытие берестяных грамот позволяет нам существенно расширить представления о форме завещания в эпоху Средневековья. Берестяные грамоты впервые в истории права демонстрируют нам такую форму завещаний, опираясь на фактический материал, позволяют уточнить природу наследственного права на Руси в X IX V вв. Наследование как правовой институт восходит к вещному праву, так как является одним из способов передачи прав на вещи. Это универсальный институт права, в силу которого на наследника переходят не только все имущественные права наследодателя, но и возлагается ответственность за долги наследодателя. Первоначально этот принцип, в соответствии с которым наследуются не только права но и обязанности, не находил своего отражения в правовой традиции, но со временем он был сформулирован и включен в состав Русской Правды. Так, в ст. 105 Русской Правды говорится; «Будеть ли потерял своего иночима что, а онех отця, а умреть, то възворотить брату, на не же и людье вылезуть, что будеть отец его истерял иночимля; а что ему своего отця, то держить»*. В статье говорится о сводных братьях, каждый из которых наследует имущество своего отца. Если отчим-опекун умирал, то на его детей возлагалась обязанность возместить детям от первого мужа убытки, которые нанес отчим имуществу своих пасынков. 239 ' Российское законодательствоХ -Х Х вэ./Под ред. О.И. Чистякова. М., 1984. Т. 1. С. 71. Аналогичная норма, отражающая процесс формирования данной правовой традиции, включающей помимо прав еще и обязанности в наследственный комплекс, имеется и в договоре Смоленска с Ригой 1229 г. В нем говорится: «Аже латинин дасть княжю холопу в заем или иному добру человеку, а умреть не заплатив, а кто емлеть его останок, тому платити немчину»', т.е. на наследника имущества должника возлагалась ответственность выплаты долга. Другим важным источником, отражающим процесс формирования указанной правовой традиции, становятся некоторые берестяные грамоты. Иллюстрацией о передаче по наследству права требования долга является Новгородская берестяная грамота X» 213 и грамота X® 138. Грамота Ха 213 (стратиграфическая дата конец 60-х-70-е гг. Х Ш в.): * Перевод: «Память на Радослава (т.е. памятная записка о его обязательствах) по поводу М естятки — о том, что он (Радослав) завещал (не указано кому) получить с Местятки 7 гривен за кражу у жены (очевидно, Радослава), если станут в такую сумму судные деньги, а сам он получил в другом суде [свою] четвертую часть» . О наследовании прав требования долга говорится и в берестяной грамоте Х® 138. Грамота X» 138 представляет собой непосредственно само завещание, составленное с законными требованиями к форме наследования. Завещание Селивестра ~ грамота X® 138 (стратиграфическая дата 1300е-начало 1310-х гг.): Перевод: «Вот я, раб Божий Селивестр, написал завещание. У Лунька полтина. У Захарьи полтина. У детей Алюя полтина. У детей Кузьмы Онисимова две гривны. У Семена Яковлева две цепи ценою в два рубля с крестом и доспехи ценою в две [гривны ] серебра. У Кю рика Тюльпина семьдесят гривен. У Бориска полтора рубля. У Петряича ватный тюфяк и 240 ' Российское законодательствоХ -Х Х вв./Под ред. О.И. Чистякова. М., 1984. Т. I.C . 120. ’ Зализняк А.А. Древненовгородский диалект. М., 1995. С. 400. |