|
16 Волынского. Письменных сведений о наследовании рядовых людей не было до открытия берестяных грамот. Их расшифровка позволила существенно расширить представление о форме завещания и уточнить природу наследственного права на Руси в XI -XV вв. Грамоты примечательны древностью своего происхождения и ссылками на форму завещания. Обычной формой завещания была устная. Кроме того, до открытия берестяных грамот считалось, что первым упоминанием о необходимости участия священнослужителя при составлении завещания была Псковская судная грамота. « А кто положит доску на мрътвого о (з)блюденъе(е), а имет искати на приказникох того соблюдениа, сребра или платиа, или круты, или иного чего животнаго, а тот умръшей с подряднею и рукописание у него написано и в ларь положено, ино на тых приказникох не искати чрез рукописание ни зсудиа без заклада и без записи и на приказникох не искати ничего. А толко будет заклад или запись, ино волно искати по записи, и и кто животом владеет по записи или по закладу; а у приказников умръшаго а не будет заклад, ни записи умръшаго на кого, ино им не искати ничего ж, ни съсудиа, ни торговли, ни зблюдениа ничего ж» (ст. 14 Псковской судной грамоты)1. Статья возлагала на наследников обязательства по возврату имущество по договору хранения, заключенному наследодателем. Если наследодатель правильно оформлял завещание, то в случае возникновения претензий по исполнению наследниками части обязательств, не исполненных наследодателем при жизни, к исполнению принимались лишь те претензии, которые опирались на «записи», акты юридического характера, составленные с соблюдением всех правовых формальностей и поэтому имеющих юридическую силу. Из содержания статьи можно выделить еще одну особенность института наследственного права: завещание составляется в том случае, если имущество наследуется стороннему лицу, а не наследнику по закону. Иными словами, при Российское законодательство X XX вв./Под ред, О .И. Чистякова. М., 1984. Т. k С. 333. |
корова поручная (т.е. взятая в качестве залога). У Селилы 10 гривен. У Слинька шапка ценою в 13 гривен. У Григория Роготина два рубля [и две (или: три, четыре)] гривны»'. О передаче права требования выполнений условий договора куплипродажи свидетельствует и берестяная грамота № 2 из Звенигорода. Грамота X® 2 из Звенигорода (стратиграфическая дата lO-e-30-e гг. X II в.). Перевод: «От Говеновой [вдовы] к Неженцу. Дай шестьдесят iq^h ладейных (за ладью). [Так] сказал Говен перед смертью (букв.: идя на суд), а поп записывал. Дай [их] Луке. Если же не дашь, то я возьму у князя отрока и приеду это тебе станет в большую сумму»’ . Вдова Говена, руководствуясь завещанием мужа, требует чтобы Неженец заплатил Луке шестьдесят кун за ладью. Говен заключил договор купли-продажи ладьи с Лукой, но расплатиться не успел. Представляется, что Говен был кредитором Неженца. После смерти Говена право требования долга у Неженца и обязанность уплатить стоимость ладьи Луке перешла супруге Говена. В конце письма супруга Говена угрожает Неженцу неблагоприятными последствиями для него в случае неисполнения обязательства. Грамота примечательна древностью своего происхождения и ссылками на форму завещания. Обычной формой завещания была устная. Но в данном случае из письма видно, что завещание было оформлено письменно, так как его составителем стал священник. До открытия берестяных грамот считалось, что первым упоминанием о необходимости участия священнослужителя При составлении завещания была Псковская судная фамота. Статьей 14 определялся порядок предъявления исков к наследникам умершего о возвращения отданного на хранение имущества. Речь в статье 241 ' Зализняк А.А. Древненовгородский диалект. С. 436. ’ Там же. С. 291. идет об обязанности наследников возвратить имущество по договору хранения, заключенному наследодателем. Если наследодатель правильно оформлял завещание, то в случае возникновения претензий по исполнению наследниками части обязательств, не исполненных наследодателем при жизни, к исполнению принимались лишь те претензии, которые опирались на «записи», акты юридического характера, составленные с соблюдением всех правовых формальностей и поэтому имеющих юридическую силу. Частные же расписки или акты иного рода такой правовой ценности не представляли и поэтому судом в качестве обоснования претензий не принимались. Статьей подчеркивается еще одна особенность института наследственного права, заключавшаяся в том, что завещание составляется в том случае, если имущество наследуется стороннему лицу, а не наследнику по закону. То есть при сравнении объема правомочий наследников по закону и наследников по завещанию, объем наследования по закону всегда был больше, нежели объем наследования по завещанию. Если наследование по закону имело' абсолютный и бесспорный характер, то наследование по завещанию — только условный характер. И именно этим завещанием и очерчивался круг условных прав и обязанностей наследника и не более. Наследники же по закону имели права и обязанности в полном объеме. Сравнивая объемы правомочий наследников по закону и наследников по завещанию, следует сделать вывод о постепенном расширении воли наследодателя, выражающейся в возможности наследования без учета кровного и семейного родства. Ст. 15 Псковской судной грамоты отмечает, что если после смерти наследодателя остаются его кровные родственники (отец, мать, брат, сестра), то их претензии по приобретенным в силу наследования правам и обязанностям не требуют доказательственного обоснования в виде оформленных «записей»; И еще одно обстоятельство, требующее уточнения. Права наследников имеют юридическую силу только при соблюдении письменной формы завещания, которое следовало хранить в государственном архиве Пскова 242 |