|
22 В данной связи грамота № 42 занимает совершенно уникальное место, являясь непосредственным аргументом в пользу абсолютного характера завещания. Завещатель наследует имущество своим братьям, лишая своих детей этого наследства. Возможно, наследодатель отталкивается от ст. 106 Русской Правды: «А матери, который сын добр, перваго ли, другаго ли, тому же дасть свое; аче и вси сынове ей будуть лиси, а дчери можеть дата, кто ю кормить»1. Фактически матери предоставлялось право лишать наследства детей, если они непочтительно относились к ней при жизни и не заботились о ней. Представляется, что ст. 106 Русской Правды имела универсальный характер и распространяла аналогичные права и на отца. Наверное, отец после смерти супруги доживал в семье братьев, потому что дети не проявляли о нем заботы. Поэтому-то он и лишил их наследства. Подводя итоги, отметим, что берестяные грамоты являются подтверждением тенденции в наследственном праве, появившейся в XIII XIV вв., связанной с расширением субъективной воли наследодателя, которая ранее была ограничена родственными и семейными началами. Получает развитие свобода завещательного распоряжения, выразившаяся в возрастании раздельности прав лица и в увеличении круга лиц возможных наследников. Также и уточнялась (изменялась) форма завещания. В первой части завещания фиксируется обращение к воле Божьей как высшему мерилу справедливости. Например: «Вот я, раб Божий Селивестр»; «Вот я, раба Божия Ульяна»; «Во имя Отца и Сына и Святого Духа»2. Во второй части завещания наследодатель определяет основание своих прав на имущество, которое он завещает. Например: «Землю, что дал мне свекор мой...»3. Иногда завещатель наследует право требования долга или 1 Российское законодательство X XX вв./Под ред. О.И. Чистякова. М., 1984. Т.1. С. 71. 2 Зализняк А.А. Указ. соч. С. 436, 453, 554. 3 Там же. С. 453. |
рубля), надлежит распоряжаться братьям моим, а детям моим [до них дела нет] Новгородская берестяная грамота X® 692 описывает ситуацию, когда бездетная женщина завещает свои права некоему М аксиму лицу стороннему. М ожет быть, он племянник, о праве наследования которых говорит ст. 100 Псковской судной грамоты. О расширении субъективной воли наследодателя говорит берестяная грамота Х® 42. В науке истории права делалось предположение, без наличия источников, что завещатель м ог по своей воле самостоятельно определить наследника, лишив наследства остальных. П о мнению Ю .Г. Алексеева®, самостоятельность собственника была обширна, в его волеизъявление закон не вмешивался, и лишь при отсутствии завещания мог возникнуть спор о наследстве. Ю .Г. Алексеев предполагал, что наследование по завещанию имело абсолютный характер. Но это было только на уровне предположений, потому что никаких письменных документов на этот счет не было. В данной связи грамота X® 42 занимает совершенно уникальное место, являясь непосредственным аргументом в пользу абсолютного характера завещания. Завещатель наследует имущество своим братьям, лишая своих детей этого наследства. Возможно, наследодатель отталкивается от ст. 106 Русской Правды, в которой матери представлялось право лишить наследства детей, которые непочтительно относились к ней при жизни и не заботились о ней. «106. А матери, который сын добр, перваго ли,'другаго ли, тому же дасть свое; аче и вси сынове ей будуть лиси, а дчери можеть дати, кто ю кормить»®. Представляется, что ст. 106 Русской Правды имела универсальный характер и могла быть использована отцом. Наверное, отец после смерти супруги доживал в семье братьев, потому как дети не проявляли о нем заботы. Поэтому-то он их и лишил наследства. 249 ' Зализняк А.А. Дреаненовгородский диалект. С. 522. ’ Алексеев Ю.Г. Псковская сушая грамота и ее время. Л., 1980. * Российское законодательство X— X X вв. / Под ред. О.И. Чистякова. М., 1984. Т. 1.С. 71. Подводя итоги, можно отметить, что содержание изложенных берестяных грамот позволило отразить процесс реализации ряда норм Русской Правды и Псковской судной грамоты (Русская Правда, ст. 105; 90; 106; Псковская судная грамота, ст. 14; 15; 100; 84; 91). Впервые упоминается о форме завещания с уточнением и определением участия третьих лиц. Берестяные грамоты являются подтверждением тенденции в наследственном праве, появившейся в X III—X IV вв., связанной с расширением субъективной воли наследодателя, которая ранее была тесно связана с родственными и семейными началами. Получает развитие свобода завещательного распоряжения, выразившаяся в возрастании раздельности прав лица и в увеличении круга лиц возможных наследников. Уточнена форма завещания. В первой части завещания фиксируется обращение к воле Божьей как высшему мерилу справедливости. Например: «Вот я, раб Божий Селивестр»; «Вот я, раба Божия Ульяна»; «Во имя Отца и Сына и Святого Духа»'. Во второй части завещания наследодатель определяет основание своих прав на имущество, которое он завещает. Например: «Землю, что дал мне свекор мой ...»’ . Иногда завещатель наследует право требования долга или какие-то обязанности®. Например, берестяная грамота Х® 818 (предварит, стратигр. 3-я четв. X II в.) сообщает нам о таком предмете завещания. «Перевод: "У Песковны 5 и гривна. У Фимы 5 кун. У Завида 5 гривен. В кубьшше (в тайнике) 4 гривны серебра. Всё это я даю брату"»'. Это черновик завещания. Последней частью завещания было указание на лицо, которое должно было проследить за тем, чтобы воля завещателя была выполнена в соответствии с завещанием. Такое лицо называлось душеприказчиком. 250 ‘ Зализняк А.А. Древненовгородский диалект. М., 1995. С. 436,453,554. ’ Там же. С. 453. ’ Там же. С. 410,405. ‘Лнин ВЛ., Зализняк А.А. Берестяные грамоты из новгородских раскопок 1998 г. И Вопросы языкознания. 1999. № 4. С. 5. |