|
30 При этом считалось, что нет необходимости в том, чтобы отсутствие ума у завещателя было признано и утверждено официально. В данном случае для следствия достаточно было обнаружить, составило ли лицо завещание в то время, когда у него было «отсутствие» здравого ума и твердой памяти, или же в момент составления оно обладало требуемыми умственными способностями. Все духовные завещания только тогда могли быть действительны, когда они составлялись лицами, имеющими по закону право отчуждать свое имущество. Эти ограничения относились и к лицу и к имуществу. Так, завещателем по российскому праву девятнадцатого века могло быть только лицо, способное к гражданской деятельности. Отсюда, следующие категории лиц, которые не могли быть завещателями по наследственному праву Российской империи: 1) несовершеннолетние, то есть не достигшие 21 года от рождения, не считались готовыми к составлению завещания, так что завещание, составленное лицом раньше этого времени, признавалось недействительным, даже если лицо умерло до наступления совершеннолетия; 2) лицо, лишенное всех прав состояния, как неспособное к гражданской деятельности, также не могло составить духовного завещания, в том случае, если приговор о лишении прав состояния ему уже был объявлен; 3) сумасшедшие, как лица не способные к гражданской деятельности, также не признавалось действительным. Но завещание, составленное лицом до психического заболевания или после выздоровления, признавалось действительным, так что недействительность относилась только к завещанию, которое было составлено во время умопомешательства. Российское законодательство относительно умственных способностей завещателя выражается так: «духовное завещание должно быть составляемо в здравом уме и твердой памяти». Объективным критерием для определения умопомешательства являлось официальное признание лица «помешанным», так что по отношению ко всем другим гражданским актам лица их действительность |
завещания самоубийцы, а сам факт самоубийства. Признание завещания самоубийц есть мера предупреждения, направленная к удержанию лица от самоубийства. О каждом отдельном самоубийце можно сказать, что он, сознавая последствия своего поступка относительно завещания, решился на это, пренебрегая ими»1. К роду умопомешательства относился сильный аффект и опьянение. Действия, совершенные в состоянии сильного аффекта, не считались продуктами воли. Опьянение также считалось одним из тех состояний, в котором человек лишался здравого ума и твердой памяти. При этом не было разницы, сам ли завещатель составил завещание в опьянении, был ли он к этому принужден в этом состоянии, последствия для акта были те же: завещание считалось ничтожным. При этом считалось, что нет необходимости в том, чтобы отсутствие ума у завещателя было признано и утверждено официально. В данном случае для следствия достаточно было обнаружить, составило ли лицо завещание в то время, когда у него было «отсутствие» здравого ума и твердой памяти, или же в момент составления оно обладало требуемыми умственными способностями. Все духовные завещания только тогда могли быть действительны, когда они составлялись лицами, имеющими по закону право отчуждать свое имущество. Эти ограничения относились и к лицу и к имуществу. Так, завещателем по российскому праву девятнадцатого века могло быть только лицо, способное к гражданской деятельности. Отсюда, следующие категории лиц не могли быть завещателями по наследственному праву Российской империи: 1) несовершеннолетние, то есть не достигшие 21 года от рождения, не считались готовыми к составлению завещания, так что завещание, составленное лицом раньше этого времени, признавалось не1 Мейер Д.И. Русское гражданское право. М., 1997. С. 428. 76 действительным, даже если лицо умерло до наступления совершеннолетия; 2) лицо, лишенное всех прав состояния, как неспособное к гражданской деятельности, также не могло составить духовного завещания, в том случае, если приговор о лишении прав состояния ему уже был объявлен; 3) завещание сумасшедшего, как лица не способного к гражданской деятельности, также не признавалось действительным. Но завещание, составленное лицом до психического заболевания или после выздоровления, признавалось действительным, так что недействительность относилась только к завещанию, которое было составлено во время умопомешательства. Российское законодательство относительно умственных способностей завещателя выражается так: «духовное завещание должно быть составляемо в здравом уме и твердой памяти». Объективным критерием для определения умопомешательства являлось официальное признание лица «помешанным», так что по отношению ко всем другим гражданским актам лица их действительность или недействительность определялась по тому, составлены ли они были до или после признания лица «помешанным». Однако еще в девятнадцатом веке юристами высказывалась следующая мысль, нашедшая отражение в современном законодательстве: «Но по тому соображению, что духовные завещания нередко пишутся в предсмертные минуты, когда физические и умственные силы лица находятся уже в крайнем изнеможении, независимо и от официального признания лица помешанным, необходимо допускать спор против действительности духовного завещания, как составленного не в здравом уме, и как скоро расстройство умственных сил завещателя в минуту составления завещания доказывается, оно должно быть признано недействительным. Только, разумеется, нелегко доказать расстройство умственных сил завещателя разве что в самом завеща77 |