|
54 наследственного права, а именно: наследование и свобода завещания своего имущества есть естественное проявление, своего рода функции права собственности. Право собственности при отсутствии у собственника детей и супругов сводилось к пожизненному владению. Таким образом, все наследники по закону, упомянутые в ст. 418 ГК РСФСР 1922 г., прямые нисходящие наследодателя, т.е. его дети, внуки, правнуки, переживший супруг, а равно и лица, состоявшие на полном иждивении наследодателя в течение последнего года жизни его, имели право на долю в открывшемся наследстве. Эта доля была для всех наследников по закону одинакова. Только завещание могло устранить некоторых наследников и внести неравенство в наследственные доли. По нашему мнению применение этих правил приводило во многих случаях к сильному дроблению наследственной массы и тем самым препятствовало накоплению в одних руках крупных имущественных ценностей. Вместе с тем мы разделяем позицию А.А. Бугаевского, по которой братья и сестры при отсутствии нисходящих не должны были исключаться из числа наследников. Братья и сестры являются близкими наследодателю людьми и, хотя не имеют семьи, но устранение их от наследования являлось актом несправедливым1. Сказанное в такой же мере, относилось и к родителям наследодателя: он не мог не чувствовать обиды, сознавая, что из своего имущества он ничего не может дать отцу или матери, т.к. они не находились у него на иждивении. В юридической литературе2 высказывалась, по нашему мнению, неправомерная позиция о необходимости еще более сузить круг лиц, перечисленных ст. 418 Гражданского кодекса РСФСР. В частности, предлагалось признать, что на наследование имели право не все лица, указанные в этой статье, а только лица, сохранившие хозяйственно-трудовую Бугаевский А.А. Указ. соч. 1926. С. 27-28. 2 Малицкий С.Н. Право наследования. // Вестник советской юстиции, 1924. №13. |
39 нажитую чужим трудом личную собственность. Нормы эти носили воспитательный характер. Таким образом, можно утверждать, что Гражданский кодекс РСФСР осуществил приблизительно все те требования, которые заявлялись в течение столетия в отношении ограничения наследования и в вопросе об устранении боковых родственников, и в вопросе ограничения свободы завещания, и, наконец, в вопросе об участии государства в наследовании, т.к. вся сумма, превышающая 10 тыс. рублей должна была достаться государству. Следует отметить, что все наследственное право Гражданского кодекса РСФСР 1922 г. было приведено в стройную связь с семьей и устанавливало четкое правило в отношении субъектов наследственного права. Только члены тесной семьи, нисходящие и переживший супруг, имели право на наследование. К членам семьи присоединялись полные иждивенцы наследодателя. Единственное, что было предоставлено наследодателю, это возможность распределить свое имущество среди этих, и только этих, его законных наследников по своему усмотрению. Ничего большего он сделать не мог, т.к. право завещать фактически было сведено к праву перераспределять наследственное имущество и лишать наследства по своему усмотрению того или иного своего законного наследника. В то же время в Гражданском кодексе РСФСР 1922 г. совершенно не уделено внимания идее, проходящей через всю историю наследственного права, а именно: наследование и свобода завещания своего имущества есть естественное проявление, своего рода функция права собственности. Право собственности при отсутствии у собственника детей и супругов сводилось к пожизненному владению. Наследство подлежало распределению между всеми наследниками в равных долях. Отличительной особенностью наследственного права в ГК РСФСР 1922 г., по мнению автора, следует назвать то, что наследники призывались к принятию наследства не в порядке очереди, по группам, а все 40 одновременно. Таким образом, все наследники по закону, упомянутые в ст. 418 ГК РСФСР 1922 г., прямые нисходящие наследодателя, т.е. его дети, внуки, правнуки, переживший супруг, а равно и лица, состоявшие на полном иждивении наследодателя в течение последнего года жизни его, имели право на долю в открывшемся наследстве. Эта доля была для всех наследников по закону одинакова. Только завещание могло устранить некоторых наследников и внести неравенство в наследственные доли. По нашему мнению применение этих правил приводило во многих случаях к сильному дроблению наследственной массы и тем самым препятствовало накоплению в одних руках крупных имущественных ценностей. В юридической литературе отмечалось, что устранение боковых родственников от наследования являлось актом правильным и справедливым1. Однако, при этом А.А. Бугаевский считал, что братья и сестры при отсутствии нисходящих не должны быть исключены из числа наследников. Наследодателем могло быть и лицо, еще не имеющее своей семьи, и тогда братья и сестры являлись настолько близкими ему людьми, что устранение их от наследования являлось актом несправедливым2. На наш взгляд, мнение А.А. Бугаевского представляется справедливым, тем более что все сказанное в такой же мере, если не в большей, относилось и к родителям наследодателя: не мог он не чувствовать обиды, сознавая, что из своего имущества он ничего не может дать отцу или матери, т.к. они не находились у него на иждивении. В юридической литературе3 была попытка еще более сузить круг лиц, перечисленных в ст. 418 Гражданского кодекса, и признать, что на 1 Бугаевский А.А. Указ. соч. 1926. С. 27. 2 Там же. С. 27-28 3 Малицкий С.Н. Право Наследования. // Вестник советской юстиции. 1924 г. № 13 |