|
тогда социальная философия превращается просто в разновидность социологического знания или же в логико-методологическую рефлексию над .историческим, равно как и любым другим общественным и гуманитарным знанием. Данная позиция явно снижает исследовательские притязания социальной философии, угнетает ее научную абстракцию, подменяя сущностную интенсификацию предмета исследования, так характерную для философии, его эмпирической экстенсификацией. В перспективе это окончательно подрывает статус социальной философии как самостоятельной и потому значимой научной и учебной дисциплины. Социальная философия есть философия именно социальная, философия социального. Понятием социальности выражается здесь то обстоятельство, •что философия творится социальным субъектом, и, что не менее важно, в социальном контексте. Задача сводится прежде всего к необходимости введения некоторого исходного теоретического представления социальности ее субстанции, ее сущности, ее важнейших исходных определений. На этой основе можно будет построить конструкты, которые позволят представить общество как целое, как особый тип систем. Решение этой задачи может осуществляться на различных предпосылках, что породило и различные трактовки социальности ( см. Кемеров В.Е. Введение в социальную философию. М., 2001, с. 215). Для осмысления сущности социальности, очевидно, следует опираться * на принципы монизма и историзма, т.е. на требование представить объект как некоторое единство, причем единство развивающееся, а следовательно, « поскольку речь идет о единстве, развивающееся, опираясь на собственный * процесс развития. Весь этот комплекс идей фиксируется в диалектическом понимании систем, согласно которому система есть противоречие, а противоречие есть система ( см. Момджян К.Х. Социум. Общество. История. М., Изд-во МГУ, 1994, с. 102). В случае социальной философии дополнительно появляется еще одно измерение социальности социально-сущностная определенность самого |
В отличие от собственно науки, как верно заметил JL Альтюссер, философия вообще и социальная философия в частности всегда разделяет, и она «может объединять, только разделяя» (см. 126, 365). Различие приведенных выше подходов определяется, на наш взгляд, прежде всего тем, что имеет место некоторое пренебрежение философской определенностью социальной философии. Это обусловлено ее очень понятной всем близостью к социологическому и историческому знанию. Близость эта, однако, понимается некоторыми авторами как отсутствие всяких границ, дисциплинарно-статусных дифференциаций. Понятно, что такое намерение обусловлено желанием приблизить социальную философию к реальным запросам жизни, конкретизировать, заземлить исследовательский поиск. Отчасти, понятно, это обусловлено потребностью освободиться от идеологизированного и абстрактного потенциала бывшего «истмата». Но тогда социальная философия превращается просто в разновидность социологического знания или же в логико-методологическую рефлексию над историческим, равно как и любым другим общественным и гуманитарным знанием. Данная позиция явно снижает исследовательские притязания социальной философии, угнетает ее научную абстракцию, подменяя сущностную интенсификацию предмета исследования, так характерную для философии, его эмпирической экстенсификацией. В перспективе это окончательно подрывает статус социальной философии как самостоятельной и потому значимой научной и учебной дисциплины. Социальная философия есть философия именно социальная, философия социального. Понятием социальности выражается здесь то обстоятельство, что философия творится социальным субъектом, и, что не менее важно, в социальном контексте. Задача сводится прежде всего к необходимости введения некоторого исходного теоретического представления социальности ее субстанции, ее сущности, ее важнейших исходных определений. На этой основе можно будет построить конструкты, которые позволят представить общество как целое, как особый тип систем. Решение этой задачи может осуществляться на различных предпосылках, что породило и различные трактовки социальности (см. Кемеров В.Е. Введение в социальную философию. М., 2001, с. 165). Для осмысления сущности социальности, очевидно, следует опираться на принципы монизма и историзма, т.е. на требование представить объект как некоторое единство, причем единство развивающееся, а следовательно, поскольку речь идет о единстве, развивающееся, опираясь на собственный процесс развития. Весь этот комплекс идей фиксируется в диалектическом понимании систем, согласно которому система есть противоречие, а противоречие есть система (см. Момджян К.Х. Социум. Общество. История. М., Изд-во МГУ, 1994, с. 274). В случае социальной философии дополнительно появляется еще одно измерение социальности социально-сущностная определенность самого предмета исследования. Речь идет, по-другому, о субъектобъектной дифференцированности той реальности, которой занимается социальная философия, на которую направлены ее познавательные усилия, о субъектной структурированности объекта социальнофилософского познания. Органическая слитость субъекта с объектом и одновременно нередуцируемость первого ко второму одна из самых примечательных черт той предметной реальности, которую осваивает социальная философия. Она по-своему сказывается и на стороне субъекта, и на стороне контекста социальной философии. От социального субъекта требуется здесь своего рода включенное, мотивационно-целевое познание. Познание, кроме того, еще и |