|
действуют рациональные отношения, что все (не исключая и самого человека) можно спроектировать, построить, что явления объективны и "прозрачны" (в том смысле, что их природа и строение рано или поздно могут быть постигнуты человеком). Подобными идеями в конечном счете вдохновляются и специалисты генной инженерии, и проектировщики больших систем, и политики, обещающие человечеству непрерывный л научно-технический прогресс и рост благосостояния, наконец, обычные потребители, убежденные, что природа нашей планеты именно для того, чтобы жить в комфорте и изобилии, и поэтому ее нужно как можно скорее превратить в заводы, города, машины и сооружения ( см. 111,45). В современной цивилизации техническая культура, безусловно, является наиболее массовой, ведущей (она на наших глазах буквально меняет облик планеты), гуманитарная культура явно в оппозиции. Гуманитарноориентированный человек отказывается признавать научно-инженерную обусловленность и причинность не вообще, а в отношении жизни самого человека, общества или природы. Он убежден, что и человек, и природа суть духовные образования, к которым нельзя подходить с мерками технической культуры. Для него все это живые субъекты, их важно понять. ( см. Александрова Р.И. Философия и гуманитаризация образования // XX Огаревские чтения. Саранск, 1991, с. 34). Теперь остановимся на гуманитарном образовании. Выше отмечалось, ‘ что образованный человек —это не столько человек знающий, способный, « даже со сформировавшимся мировоззрением, сколько подготовленный к жизни, ориентирующийся в сложных проблемах современной культуры, осмысляющий и себя, и мир. Образование должно создавать условия для формирования свободной личности, мышления, общения, практических действий и поступков человека, для понимания других людей. Внешняя цель образования включить человека в культуру (прошлую, настоящую и будущую), придать эволюции культуры безопасный ход ( см. Каган М.С. |
49 Еще более решительно движется в этом направлении М. К. Мамардашвили. Он был философом экзистенциального толка, понимавшим свою жизнь, философскую работу, философское познание как духовный путь, сознающий себя в лоне христианской культуры, продумывающий идеи Христа, Человека, Истины. Обсуждая творчество Марселя Пруста, М. Мамардашвили писал: "Самое главное, в тексте Пруста наглядно виден путь человека. А "Путь", по определению, если брать это слово с большой буквы, это Путь, по которому человек выходит из какой-то темноты: из темноты своей жизни, из темноты впечатлений, из темноты существующих обычаев, из темноты существующего социального строя, из темноты существующей культуры, своего "Я", ее носителя, и должен пойти куда-то, куда светит указующая стрелка его уникального личного опыта... И вся жизнь в каком-то смысле состоит в том, способен ли человек раскрутить до конца то, что с ним на самом деле случилось, что он на самом деле испытывает и что за история вырастает из его предназначения"75 . Интересно, что ясная для М. Бахтина и М. Мамардашвили идея зависимости познания от духовной работы только начинает обсуждаться в отечественной и зарубежной гуманитарной науке. И вот в связи с чем. Известно, что современная культура переживает глубокий кризис. Основной вопрос, который возникает в связи с такой оценкой культурной ситуации (если с подобной оценкой соглашаться), состоит в следующем: Как современная гуманитарная наука должна реагировать на кризис культуры? Один ответ таков: да никак, не дело ученых способствовать преодолению кризиса культуры, у них свои профессиональные задачи и заботы. Если же они этим начинают заниматься, то рано или поздно депрофессионализируются. Другой ответ прямо противоположный: гуманитарно ориентированные исследователи, но, конечно, не они одни, должны способствовать преодолению кризиса цивилизации, способствовать образованию новой культуры, более человечной и духовной. Нужно заметить, что за спором о назначении гуманитарной науки в нашей культуре скрывается более общая проблема и оппозиция технической и гуманитарной культур. Представители технической культуры исходят из убеждений, что мир подчиняется законам природы, которые можно познать, а, познав, затем поставить на службу человеку. Они убеждены, что в мире действуют рациональные отношения, что все (не исключая и самого человека) можно спроектировать, построить, что явления объективны и "прозрачны" (в том смысле, что их природа и строение рано или поздно могут быть постигнуты человеком). Подобными 75 Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. – М.: Прогресс, 1990. – С. 155–156. 50 идеями в конечном счете вдохновляются и специалисты генной инженерии, и проектировщики больших систем, и политики, обещающие человечеству непрерывный научно-технический прогресс и рост благосостояния, наконец, обычные потребители, убежденные, что природа нашей планеты именно для того, чтобы жить в комфорте и изобилии, и поэтому ее нужно как можно скорее превратить в заводы, города, машины и сооружения. В современной цивилизации техническая культура, безусловно, является наиболее массовой, ведущей (она на наших глазах буквально меняет облик планеты), гуманитарная культура явно в оппозиции. Гуманитарно ориентированный человек отказывается признавать научноинженерную обусловленность и причинность не вообще, а в отношении жизни самого человека, общества или природы. Он убежден, что и человек, и природа суть духовные образования, к которым нельзя подходить с мерками технической культуры. Для него все это – живые субъекты, их важно понять, услышать, с ними можно говорить (отсюда роль языка), но ими нельзя манипулировать, их нельзя превращать в средства. Гуманитарно ориентированный человек ценит прошлое, полноценно живет в нем, для него другие люди и общение не социальнопсихологические феномены, а стихия его жизни, окружающий его мир и явления не объективны и "прозрачны", а загадочны, пронизаны тайной духа. Глубокая специализация и социализация в этих двух культурах в конечном счете приводят к тому, что действительно формируются два разных полярных типа людей, с разным видением, пониманием мира. Если познание и духовная работа связаны, возникают два принципиальных вопроса: Каков характер современной духовной работы? Как подобная связность влияет на познание, что оно собой должно представлять? Для нашей проблематики духовная работа может быть охарактеризована по меньшей мере как то, что имеет отношение к самому человеку, что меняет, трансформирует его сознание, понимание, телесность, причем в определенном направлении, а именно: приближая, вводя в духовную действительность. При таком понимании духовной работы познание уже не может сводиться только к получению научного знания и описанию объективного положения дел. Оно одновременно должно описывать и конституировать опыт человека, связанный с духовной работой, т.е. способствовать духовной работе, направлять ее, создавать для нее семиотические и смысловые предпосылки, условия. Теперь охарактеризуем непосредственно гуманитарное образование. Выше отмечалось, что образованный человек – это не столько человек знающий, способный, даже со сформировавшимся мировоззрением, сколько подготовленный к жизни, ориентирующийся в сложных 51 проблемах современной культуры, осмысляющий и себя, и мир. Образование должно создавать условия для формирования свободной личности, мышления, общения, практических действий и поступков человека, для понимания других людей. Внешняя цель образования – включить человека в культуру (прошлую, настоящую и будущую), придать эволюции культуры безопасный ход. Вероятно, если обособление технической и гуманитарной культур становится нетерпимым, способствует углублению кризиса нашей цивилизации, то нужно работать на их сближение, стремиться к целостной гуманитарно-технической личности. Идеал – целостный, органичный человек, ориентирующийся в обеих культурах, являющий собой "ростки" ("очаги") новой культуры, где уже не будет самой этой оппозиции "гуманитарное – техническое". Указанные здесь моменты задают один смысл идеи гуманитарного образования. Второй смысл гуманитарного образования – профессиональный. Очевидно, будущие специалисты в области гуманитарных наук должны освоить гуманитарные формы мышления и деятельности. Дело вовсе не в том, чтобы ученые и инженеры проходили какие-то гуманитарные предметы, а гуманитарии, соответственно технические, как это имеет место в современной практике. Необходимо другое: прежде всего понять свою ограниченность, а также то, что есть другой мир (другая культура), которую ты не знаешь, к которой предвзято относишься, нужно встретиться с ней, вступить в контакт, начать диалог. Гуманитарий должен понять, что он живет в "башне из слоновой кости", что его любовь к духу, человеку, языку или сознанию не учитывает их технической обусловленности, не учитывает, что современный человек (и гуманитарий в том числе), по выражению Хайдеггера, превратился в "постав", т. е. функциональный элемент техносферы, что он давно уже не свободен. Он должен уяснить, что нет какой-то одной гуманитарной культуры, что судьба нашей цивилизации тесно связана с развитием науки, инженерии, проектирования, технологии, что сами гуманитарии – плоды такой цивилизации. Соответственно, технически ориентированный представитель культуры должен понять свою ограниченность, частичность, которые сегодня угрожают самому существованию жизни на Земле. Он должен уяснить, что лавинообразно множащиеся сегодня ошибки его профессии (не туда повернули реки, не то спроектировали, не учли жизненно важных факторов и т. п.) проистекают не столько из-за низкой профессиональной культуры (хотя и этот момент у нас имеет место), сколько из-за отсутствия гуманитарной культуры, отсутствия нужных ценностей, мироощущения, адекватного времени. В плане же образования это означает осознание своей профессии и ее границ, осознание и критический анализ культуры (технической или |